Люби и властвуй

– Но, Тара, пойми, я не собирал эти части, я не хотел их, я даже не знал о них. Все они попали ко мне случайно. Слу-чай-но! - Эгин возражал Таре с жаром, который удивил его самого. Он ведь знал, что с жаром отпираются лишь виноватые и оклеветанные. Те, на ком нет вины, возражают по-другому.

– Да, они попали к тебе случайно. Но эта случайность - закон. Ее не могло бы произойти, если бы ты не следовал Путем Великого Безразличия, Эгин. Поэтому ты и был самой значительной персоной среди всех варанцев, в обществе которых тебе довелось попасть на Цинор.

– Но я не следовал Путем, Тара!

– Ты - нет, он призвал тебя. И это очень и очень не одно и то же. Тебе не выбрать пути, если прежде он не выберет тебя. Звезднорожденные не выбирали участи звезднорожденных. Они ими родились, и хотя все они временами мечтали о том, чтобы променять свою долю на судьбу свинопаса или придворной дамы, им не по плечу было менять свое предназначение.

– Я не верю в сказки про звезднорожденных, - убежденно сказал Эгин.

– В сказки ая тоже не верю. Я верю в правду, - сказала Тара, и Эгин понял, что она не шутит.

Эгин стоял у окна, то и дело оборачиваясь в сторону Тары, которая по-прежнему сидела-на ложе. Она, похоже, любовалась обнаженным торсом Эгина, а потому временами отвечала невпопад, а временами с небольшим запозданием. За окном было совсем светло, и Эгин с интересом обозревал Хоц-Дзанг, а это был, несомненно, он, раскинувшийся внизу кругами благоустроенных руин. Впрочем, разговор с Тарой поставлял ему гораздо больше пищи для размышлений, чем все руины, домики, башни и седые и белоснежные горные вершины, вместе взятью.

– Пусть так, Тара. Пусть все, что сказано тобой насчет пути и Скорпиона, - абсолютная истина. Но скажи тогда, отчего ни Дотанагела, ни мой начальник Норо оке Шин, ни Знахарь, люди искушенные в Запрещенных Знаниях и Искусствах, видевшие все эти вещи, которые ты называешь частями Скорпиона, не поняли, с чем имеют дело? - выпалил Эгин, и вдруг в его душу закралась странная догадка, которая сулила ему одно лишь беспокойство. - Или они поняли, что за пряжка на моей сандалии и что за сапфиры у меня на шее, но решили оставить все это добро у меня, чтобы?..

Тара снова заливисто рассмеялась. Эгин уже успел немного привыкнуть к тому, что она смеется каждый раз, когда Эгин с серьезным видом говорит что-то, с ее точки зрения, нелепое или наивное.

– Милый, если бы они знали, ты был бы уже мертв, а эти вещи уже подтачивали бы волю Дотанаге-лы, вашего гнорра или твоего начальника, в зависимости от того, кому не повезло бы больше. Но в том-то и дело, Эган, что судьбою назначен ты. Не Дотанагела, не Норо оке Шин и не Лагха Коалара, а ты, Эгин. Тебе случилось собрать воедино две части Убийцы отраженных. Это значит, что ты можешь собрать и остальные. Собрать и остаться целым и невредимым. Удача на твоей стороне, и судьба ведет тебя, потому что ты - избранник.

– И ты, последовав примеру всемогущей судьбы, сделала меня своим избранником. Тара? - отмерив увесистую паузу, поинтересовался Эгин.

– Можно и так сказать, - тихо усмехнулась Тара, и Эгин почувствовал кожей, что даже если он продолжит расспросы со всей мыслимой настойчивостью, сегодня он не добьется от нее больше ничего.

Впрочем, сам он уподоблялся чашке, в которую налили вина гораздо больше, чем до краев, и это вино вполне заметной выпуклостью громоздится над краем чашки. И что достаточно еще одной капли, еще одного слова Тары, как все это вино ринет наружу, а ясность, которую только стало обретать его сознание, снова превратится в полнейший сумбур.

Эгин был узником. Заложником. Любовником. Вот три роли, которые подарила судьба обладателю клешней и Пятого сочленения Убийцы отраженных, а попросту Скорпиона.

Днем Эгин метал нож в цель, играл в хаместир сам с собой, смотрел в окно, рисовал рожи и сценки на восковой дощечке, пил, закусывал и не беспокоился ни о чем. Это лучший способ выжить - не заботиться ни о чем, когда от тебя ничего или почти ничего не зависит. Иногда к нему приходила Тара.

Не менее двух раз в день Эгин совершал омовение в большом тазу из обожженной по какому-то очень хитрому рецепту белой глины. В Пиннарине Эгин никогда не купался больше одного раза в день жарким летом или одного раза в три дня промозглой и сырой зимой. Но в Хоц-Дзанге прежние привычки ему изменили.