Люби и властвуй

«Трое или четверо?» - вот что было интересно Эгину, напрягавшему слух и даже обоняние в безуспешных попытках понять, у кого ему придется покупать, выменивать или попросту отнимать четвероногое средство передвижения.

Когда из-за громады серого, обросшего лишайником валуна показались трое жаждущих водицы, он вздохнул с облегчением. И напрасно.

– День добрый, милостивые гиазиры, - сказал Эгин, прихлебывая из свеженаполненной фляги.

– Добрый, добрый, - буркнул, спешиваясь, красноносый бородач в шерстяном плаще с капюшоном.

Двое других, не сочтя нужным приветствовать чужака, сидели в седлах в гробовом молчании, вцепившись в уздечки.

«Ну и рожи! - отметил про себя Эгин. - Я не я буду, если этот любезник не из Опоры Единства. Кто же еще, кроме солдат и людей Свода, будет с таким наглым видом разъезжать по Варану, когда перемещения цивильного люда стараниями нового князя сведены к минимуму?» Но он немного ошибся. Людьми Опоры Единства были те двое, что не пожелали спешиться.

И в их головы почти одновременно пришла замеча-тельная идея, какие положено иметь в смутное время всем верным псам князя и истины. Пока бородач поил ввоего коня и омывал лицо, покрытое серой дорожной пылью, они переглянулись, обменялись знаками, и один из них, откинув на спину капюшон, процедил, обращаясь к Эгину:

– А ты кто такой будешь? Эгин был одет не столь уж бедно, но подозрительно пестро. Коричневый плащ он одолжил у Альсима без разрешения последнего. Рубаху и штаны ему пожало-вали из закромов гарнизона Перевернутой Лилии. Знака дворянского отличия на нем не было, да и не могло быть. Перевязь со столовыми кинжалами, сар-нод, короткий меч морского офицера и сандалии Ар да окс Лайна. Впрочем, Эгин был совершенно спокоен , ибо любая несуразица в одежде простительна человеку, который собирается покрасоваться жетоном аррума.

Благо, положение чрезвычайное.

– Свод Равновесия, - не изменившись в лице, сказал Эгин, уверенный в том, что всадники тотчас же полезут за своими жетонами рах-саваннов.

– Предъяви доказательства, - прогундосил пер-вый.

– Мне нет нужды отчитываться перед людьми, ко-торые не называют себя.

Бородач опасливо поглядывал на них, похлопывая свою кобылу (которую Эгин уже мысленно седлал, ибо, на его вкус, она была самой свежей и холеной из всех трех) по влажной шее. «Кажется, назревает разбирательство», - было написано на его красноносой роже.

Всадники снова переглянулись. Тогда тот, что был ближе к Эгину, вытащил свою Внешнюю Секиру и показал Эгину. «Смутное время тем и отличается от „вре-мени благоденственного“, что всякая рожа, имеющая касательство к Своду, показывает свою Секиру за здорово живешь и не колеблясь. Однако же рах-са-ванн», - отметил Эгин с облегчением и показал свою.

– Очевидно, рах-саванн, - начальственным тоном заключил Эгин, когда его жетон отозвался своими Сорока Отметинами своему незаконному, но безраздельному владельцу, то есть ему, - что вы как младший на одну ступень по званию должны немедленно уступить мне свою лошадь.

Да, этот выход был эффектным. Быть в звании ар-рутма в возрасте Эгина - это исключительная редкость. Тем большая редкость - случайная встреча с таким исключительным случаем во плоти на пустынном тракте. И всадники это понимали, а потому первый отдал бразды беседы второму. Тому, что был постарше и вызывал у Эгина еще меньше симпатий.

– Никакой лошади вам не видать, аррум, - сказал, как будто выплюнул, второй. - Потому что я тоже аррум, но в отличие от вас спешу в столицу, исполняя волю самого князя, свидетельством чего является моя подорожная…

В подкрепление своих слов он продемонстрировал Эгину свой жетон. «Так и есть, траханая Опора Единства», - отметил про себя Эгин. И подорожную, разбираться с которой Эгину было неохота, ибо она наверняка была совершенно подлинной.

– …а потому я хотел бы взглянуть на вашу подорожную, чтобы удостовериться в том, что вы - не одна из тех паршивых овец, которые портят все наше стадо.

Подорожная! Надо же такому случиться. Вот чего не учли ни Знахарь, ни гнорр, ни он сам! Смутное время - время бумажек. Да, новый гнорр, кем бы он, Хуммер его раздери, ни был, взялся за Варан со всей строгостью. Уж больно много паршивых овец развелось, с которых нужно начать, чтобы все хорошие овцы расхаживали на цыпочках!

– У меня нет подорожной, - с достоинством ответил Эгин, - ибо задание, которое я получил от своего непосредственного начальника еще месяц тому назад, было выполнено уже после того, как Сиятельный князь Хорт оке Тамай…

– Молчать, - тихим, жутким голосом перебил Эги-на второй. - Именем князя и истины вы заключены под стражу и будете препровождены в…