Лю Яо: Возрождение клана Фуяо

Голос цветочного духа пробуждал в душе юноши беспокойство и безграничное желание. И Янь Чжэнмин почти поддался на уговоры. Юноша подумал: «Император не беспокоится, а евнух нервничает8. В чем же причина?»

8 皇帝不急太监急 (huángdì bùjí tàijiān jí) — император не беспокоится, а евнух нервничает (обр. в знач.: заинтересованное лицо не беспокоится, и не спешит найти укрытие, в то время как люди незаинтересованные волнуются по пустякам и высказывают свои предположения. Выдает насмешливое или пренебрежительное отношение).

Цветочный дух заметил его сомнения, и ответ не заставил себя ждать. 

— Даже если ты думаешь, что лотос подождет, боюсь, душа твоего младшего брата больше не может ждать!

Эти слова ударили Янь Чжэнмина по больному. По мере того, как он приближался к золотому лотосу, лицо Чэн Цяня становилось все бледнее и бледнее. Волосы на его висках были мокрыми от пота, а руки то и дело сжимались в кулаки. Юноша дрожал, будто от сильной боли. 

— Ты собираешься смотреть на то, как он мучает себя, лишь бы не навредить тебе? Смотреть, как он умирает на твоих руках? — осведомился цветочный дух.

В конце концов, терпение Янь Чжэнмина лопнуло. Он опустил Чэн Цяня на землю и позволил ему опереться на себя. Высвободив одну руку, юноша потянулся за листом. Сокровищем, способным свести с ума всех темных заклинателей этого мира.

И в этот момент Чэн Цянь открыл глаза.

Глава 104. Цветы в выгребной яме

Перед глазами Чэн Цяня вспыхнул золотой свет. Юноша, наконец, оправился от боли и внезапно схватил Янь Чжэнмина за руку. 

Все его тело дрожало, но, в дополнение к страданиям, у него был невыразимо хмурый вид.

Чэн Цянь снова закрыл глаза, и Янь Чжэнмин тут же вскинул руку, выхватив из-за спины Шуанжэнь. Прямо позади них раскрылся огромный веер клинков, нацелившись на цветочного духа. 

Цветочный дух хотел было уклониться, но положение оказалось куда сложнее. Если бы он сделал хоть шаг, разрушительная аура меча непременно обрушилась бы на золотой лотос. 

У цветочного духа попросту не осталось выбора. Он громко закричал, и его изначальный дух тут же образовал вокруг неприступный барьер.

Этот барьер не был рожден ни странной техникой, ни каким-либо чудодейственным средством. Даже явившийся из тайного царства горы Дасюэшань яростный ветер обогнул его и бросился к Шуанжэню, словно безумный заметавшись в глубинах моря Бэймин.

Гора Дасюэшань издала оглушительный скрип, и едва успокоившийся вихрь вновь взметнулся вверх. 

Но, при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что у золотого лотоса не было листьев. Под цветком было совершенно пусто! 

Все это больше напоминало трюк для отвода глаз. 

Шуанжэнь покачнулся и взмыл в воздух, Чэн Цянь тут же протянул руку и схватил клинок за рукоять. 

В тот же самый момент цветочный дух отступил на пару шагов назад, его бледная тень ощутимо дрожала. 

Все, что произошло дальше, было стремительнее, чем полет ястреба1. Ни у кого из них попросту не осталось времени. Янь Чжэнмин и цветочный дух заговорили в унисон.

1 兔起鹘落 (tùqǐhúluò) — как заяц поднимется, так ястреб упадёт [на него камнем] (обр. в знач.: быстро, моментально, молниеносно).

— Сяо Цянь, что ты делаешь? — неуверенно воскликнул Янь Чжэнмин.

— Ты рехнулся?! Золотой лотос — сердце моря Бэймин! — сердито взревел цветочный дух.

— Сердце моря Бэймин... и какое это имеет отношение ко мне? — хрипло отозвался Чэн Цянь. Юноша ничуть не изменился в лице, но его глаза казались черными, как чернила. Он смотрел на расплывчатую тень цветочного духа, как в воду. — Не притворяйся, я лично принес тебе из Чжаояна Пламя ледяного сердца. 

Подождите-ка... Пламя ледяного сердца?

— Ты хочешь сказать... что это Тан Чжэнь? — пробормотал Янь Чжэнмин. 

Стоило ему только произнести это имя, как на тыльной стороне ладони Чэн Цяня вздулись вены, и кончик ледяного клинка слегка царапнул землю, издавая болезненный скрип. 

Дважды смерив юношу взглядом, Янь Чжэнмин не мог не спросить: 

— Да что, в конце концов, с тобой происходит? Это все из-за «души художника»?

— Премного благодарен Тан чжэньжэню, что пожаловал мне «душу художника», но теперь проблема решена, — Чэн Цянь оглянулся. Едва коснувшись Янь Чжэнмина, его холодный и мрачный взгляд заметно смягчился. Юноша внимательно посмотрел на старшего брата и внезапно прошептал, — старший брат, спасибо тебе. 

Казалось, в его глазах было множество невысказанных слов, но Янь Чжэнмин не совсем понимал, что здесь происходит. Он инстинктивно махнул рукой и произнес: 

— Нет... не стоит благодарности, подожди, это все так запутано! Ты говоришь, что эта моль — Тан Чжэнь? И что именно он повесил на тебя «душу художника»?

— Его настоящее тело — Поглощающая души лампа. Сдается мне, перед нами лишь его изначальный дух, застрявший во льдах тайного царства горы Дасюэшань. — Чэн Цянь медленно повернулся к «цветочному духу» и прошептал, — лишь истинный хозяин Поглощающей души лампы способен превратить свой дух в призрачную тень, верно, брат Тан? 

Стоило ему произнести эти слова, и «цветочный дух» на мгновение замолчал, а затем усмехнулся и медленно поднялся в воздух.