Лицо под маской

– Вот и хорошо. Тогда предлагаю сделать так: вы пообедаете с нами, потом я отвезу вас на вашу встречу и побуду в сторонке, пригляжу. До воскресенья вы постараетесь не выходить из Ка’Виченте без особой надобности, а во вторник мы сядем и попробуем все вместе сложить кусочки мозаики во что-то понятное.

– Лучше в понедельник.

– Почему?

– Потому, что какие-то детали этой самой картинки у госпожи Редфилд, а она вряд ли сможет остаться слишком надолго.

За обедом я встретилась, наконец, с самим главой клана Контарини, мессере Джакомо. Конечно, я видела его раньше – на двух или трех балах во время карнавала, да и вчера на похоронах. Но вот разговаривала впервые. И разговор за обедом, как ни странно, пошел не о врагах или проблемах, а о живописи. Начал его Пьетро:

– Мы выяснили, кто был автором принадлежащего вам портрета Лауры Виченте, – сказал он, запивая ризотто с каракатицей белым Orvieto.

– И кто же?

– Практически неизвестный художник, Алессандро Цукарелли. Он был учеником Тьеполо – Джованни Баттисты, продолжателя традиций этой семьи. К сожалению, Алессандро очень недолго работал, хотя, как говорят, в жанре портрета он мог бы превзойти и Джованни Беллини, но…

– Но? Пьетро, вы уже достаточно сгустили интригу!

Рассказчик довольно рассмеялся и кивнул лакею, чтобы тот забрал тарелку.

– Да? Ладно, тогда я продолжаю. Цукарелли был не только живописцем, но и магом, как многие великие. Он уехал учиться в Лютецию, в тамошнюю Магическую академию, и погиб на дуэли с таким же студентом. Все, что осталось в мастерской школы Тьеполо, – несколько набросков к портретам венецианцев, жанровые сценки и две законченных работы. Портреты самого Тьеполо и неизвестной девушки в костюме рыбачки.

– То есть у меня третья его законченная работа?

– Получается так…

Нам принесли жареную мерлузу, и все замолчали, ожидая, пока мажордом в белых перчатках ловко отделит филе от костей и разложит по тарелкам. Вино также сменили, и рыбу сопровождало ароматное Mardzemino, плотное и чуть зеленоватое.

– Мне кажется несправедливым, когда столь талантливые люди так рано уходят, – грустно сказала Маргарег Контарини. – Думаю, руководству такого рода учебных заведений давно следовало бы поднять вопрос запрета магических дуэлей!

– Вы не правы, дорогая, – покачал головой мессере Джакомо. – Сейчас магические дуэли проводятся на специальных полигонах, под защитным куполом, с обязательным медицинским и магическим контролем. А если их официально запретить, то ведь драться не перестанут! Так ведь, Нора?

– Думаю, да. Запрет – это вообще признание собственной неспособности справиться с проблемой…

Мороженое со взбитой клубникой завершило обед, и мы с Пьетро отправились к храму, посвященному двум основателям церкви Великой Матери, святым Джованни и Паоло, Санти-Заниполо в произношении истинных венецианцев. В гондоле, задвинув занавески от невесть откуда взявшегося пронзительного ветра, мой спутник спросил:

– Так все-таки с кем вы хотите повидаться, Нора? К чему мне быть готовым?

– Всего лишь с одним маленьким призраком, – улыбнулась я. – Мы познакомились у графини Боттарди, а вчера встретились вновь. Может быть, Джулия расскажет нам что-то новое о нашем Джокере. Знаете, Пьетро, он мне просто до тьмы надоел!

– Джокер?

– Да! – меня прорвало. – Ну, просто неприлично для мужчины быть таким занудой! Он мстит, видите ли, своей семье и всем на свете. Месть нужна лишь глупцам и сумасшедшим, не понимающим ее последствий. Я поняла бы, если бы он был искателем приключений, пиратом, авантюристом, но месть – это так непродуктивно!

Под сводами храма было тихо и прохладно. Контарини осмотрелся и сказал негромко:

– До вечерней службы еще далеко, так что никого не должно быть. Но все-таки, мне кажется, нам лучше ждать в одной из боковых капелл… Да хоть вот там!

Он потянул меня вправо, и через мгновение мы уже устраивались на скамье в полутемной небольшой комнатке, где были, кроме трех рядов сидений, только мраморный алтарь да семисвечник.

– И что мы теперь делаем? – шепнул Пьетро мне прямо в ухо.

– Ждем, – ответила я.

В молчании мы ждали. Наконец моей левой руки коснулся влажный холод, и детский голос прозвучал в голове:

– Ты пришла не одна!

– Извини, – произнесла я, оглядываясь. – Это мой друг, Пьетро Контарини, познакомься, Джулия.

Слегка светящийся силуэт девочки появился рядом со мной, она чуть проплыла по воздуху и остановилась прямо перед Пьетро.

– Граф Контарини?

– Да, синьорина, – он поднялся со скамьи и слегка поклонился.

– И ты в самом деле друг Норы?

– Безусловно. Мы опасаемся, что на нее могут напасть или похитить. Поэтому даже на такую встречу я не отпустил ее одну.

– Понятно…

Судя по тону, она что-то обдумывала. Вот интересно, чем думает призрачная сущность? Мозгов-то у нее нет! Я поспешно прихлопнула эту мысль: не дай боги, что-то отразится на моей излишне выразительной физиономии!

– Хорошо, – решительно сказала Джулия. – Расскажу вам обоим, что же мне удалось узнать. Только…