Лицо под маской

В электронной почте было письмо от Родерико Ди Майо, который сдержанно хвастался законченным, наконец, ремонтом виллы на Монте-Арджентарио. Сколько я понимаю, именно на оплату этого ремонта и пошел гонорар за участие в операции, полученный им от Контарини. Ну что же, неплохо! Можно будет воспользоваться приглашением Родерико и съездить на этот волшебный полуостров, искупаться в море. Но это потом, когда я хоть чуть-чуть наиграюсь венецианскими чудесами, надышусь воздухом Серениссимы, налюбуюсь своим домом.

Следующее письмо заставило меня на миг оторопеть. Моя матушка ласково хвалила меня, выражала удовольствие моим новым образом жизни и спрашивала разрешения посетить Ка’Виченте во время планируемого ею большого тура по Старому Свету, в мае-июне. Мне захотелось протереть глаза… Надо проверить подпись – нет, все правильно, Джорджиана Ван дер Валлен. Спрашивает разрешения, ага.

Я подавила неуместный порыв немедленно ответить приглашением остановиться в Ка’Виченте и разрешила себе подумать об этом завтра. А еще лучше – послезавтра, после изучения подземного хода.

Катер был вполне комфортабельный: новый, белый с двумя красными полосами, со стеклянной крышей салона и мягкими подушками на диванчиках. Массимо сообщил, что при необходимости его двигатель на энергии воздушных элементалей позволяет разогнаться до семидесяти километров в час. Я мысленно перевела это в мили и одобрительно покивала.

До Мурано мы долетели за двадцать минут.

Синьор Вельди уже ждал меня на пристани, раскланялся и повел в контору фабрики, приговаривая:

– Как вы вовремя, синьора, как вы вовремя! Тот покупатель уже явился! Расхаживает по выставочным залам, все трогает. И маска на нем такая нехорошая…

– А как же вы его опознали, если он в маске? – спросила я машинально.

– Но… по ауре, синьора! Неужели вы думаете, что можно стать Мастером, – он явно произнес это слово с прописной буквы, – без капли магии?

– Действительно, я не сообразила. Прошу прощения…

Тут мастер Вельди распахнул передо мной дверь выставочного зала, и крупный человек в маске и колпаке с тремя хвостами и бубенчиками повернулся на стук. Да, маска действительно была неприятная: зловещая ухмылка нарисованных ярко-красных губ обещала неприятности, а светлые серые глаза, блестевшие за сдвинутыми к переносице прорезями, это обещание с удовольствием подтверждали.

– А, почтеннейший мастер Вельди! Соизволили вернуться, наконец? – дребезжащим тенорком пропел Джокер, а именно эта маска и была на незнакомце. – И прекрасная Нора Хемилтон, и даже, не побоюсь этого слова, Дайер! Просто ангел милосердия, правое крыло – великие Контарини, левое – всемогущие Торнабуони, ну и посредине… хе-хе…

Я вонзила ногти в ладони, чтобы удержать на лице равнодушную улыбку, кивнула, не взглянув на Джокера, и направилась к кабинету синьора Барузи. Человек в маске метнулся мне наперерез, звеня бубенцами, загородил дорогу и зашептал, пригибаясь и снизу заглядывая в лицо:

– Добрая синьора, прекрасная синьора, зачем вам, такой могущественной, такой талантливой, какая-то глупая безделушка? Уступите, ну уступите вещицу мне! А я и денежки привез, все у меня с собой!

Он схватил меня за локоть руками в белых перчатках. Мысленно поморщившись, я стряхнула их, обошла Джокера, будто стул, и открыла наконец дверь в кабинет владельца фабрики. Мастер Вельди, который, кажется, потерял дар речи, поспешил за мной. Но и Джокер не остался за дверью, рассыпал по кабинету смешки и звон бубенчиков и замер возле окна.

– Добрый день, синьор Барузи, – приветливо сказала я. – Хочу оплатить свою покупку! Примете чек или лучше сделать электронный перевод?

– Э-э-э… – глаза синьора метнулись в сторону окна. – Присаживайтесь, синьора Хемилтон-Дайер, прошу вас. Как ваше здоровье? Впрочем, что я спрашиваю, такая юная леди…

– Как и обычно, я прекрасно себя чувствую, синьор Барузи, – я добавила в голос интонаций из матушкиного арсенала, и в кабинете слегка похолодало. – Вы не ответили, какую форму платежа предпочитаете? Если вам все равно, то я выпишу чек!

Демонстративно я достала из сумочки чековую книжку, ручку и максимально четким почерком начала заполнять поля.

– Ах, прекрасная синьора! – запел над самым моим ухом дребезжащий голос. – Ах, как жаль мне вас огорчать, но добрейший, чудеснейший наш Барузи предпочитает полновесное золото!

И на полированную поверхность стола упал увесистый мешочек. Нарочно или случайно, но горловина его развязалась, и две или три монеты упали на пол, раскатившись. Хозяин фабрики дернулся было в их сторону, чтобы поднять, но остановился, сел и принял величественный вид.

– Синьор Барузи – не фокусник из Парса и не валахский цыган, чтобы требовать расчетов только наличным золотом, – пожала я плечами. – По-моему, милейший, вы здесь лишний.

Повисло молчание. Нарушил его хозяин кабинета. Самым любезным образом улыбнувшись мне, он сказал:

– Думаю, электронный перевод меня вполне устроит. Мы ведь говорили о цене в восемь тысяч дукатов?

– Я даю одиннадцать, Барузи! Двенадцать! Золотом! – Джокер бросился к столу и навалился на него всем телом.