Лицо отмщения

Когда он выехал на крошечную полянку, сидевшие у костра аборигены разом вскочили, хватаясь за составленные треногой короткие охотничьи копья. «Не воины, — про себя отметил Аргир, — и, пожалуй, не звероловы». Он окинул взглядом лесную прогалину. В тени деревьев паслись четыре мула, поблизости лежали тюки с поклажей. Над костром висел исходящий паром котелок, в котором, булькая и наполняя воздух ароматом съестного, варилась каша.

— Мир вам, добрые люди! — складывая губы в улыбку, проговорил знатный ромей.

При этих словах у троицы, замершей с копьями в руках, явно отлегло от сердца. Вид высоченного широкоплечего воителя заставлял их предполагать, что день может закончиться для них значительно раньше вечера. Копья копьями, а связываться с этаким всадником было себе дороже.

— Не желает ли почтенный господин отобедать с нами? — с нескрываемой радостью в голосе осведомился старший из обитателей леса.

— Очень даже желаю, — спешиваясь и треножа коней, кивнул Аргир. — Вы что же, охотники?

— Нет. — Его собеседник замялся, не зная, как ему следует величать знатного гостя. — Я и мои сыновья живем тут поблизости. У нас пасека. У нас отличный мед, поверьте, самый лучший в округе. А еще мы топим воск и делаем свечи. Нынче утром мы собирались везти мед на продажу в Херсонес, да вот незадача — примчался гонец и велел нам доставить свечи в монастырь. Там, вишь ли, большая служба сегодня будет, сказывают, сына нашего архонта, Алексея, отпевать будут.

— Вот оно как? — Михаил Аргир нахмурился и отвел глаза, чтобы скрыть невольное раздражение. Пожалуй, единственный раз, когда его удар прошел мимо цели. Проклятый мальчишка! Надо ж было ему оказаться так не вовремя на этой чертовой тропе!

— Да, — подбодренный явным интересом, продолжал хозяин пасеки, — гонец рассказывал, что нынче утром у берега корабль разбился, а на нем племянница самого василевса плыла. А наш архонт ей тоже дядей приходится. Так вот, она спаслась и все ему поведала. И потому наш господин в великой печали, и нынче во всех церквях и монастырях отпевание. Вот, откушайте нашей каши, благородный господин! — пасечник, кланяясь, протянул воину деревянную миску и ложку. — Просяная, но уж не взыщите.

— Да, конечно, — невпопад ответил Михаил Аргир. «Значит, она спаслась! — стучало у него в голове. — Спаслась и сейчас у архонта. Я должен немедленно ехать к ней». Он воткнул ложку в кашу и, обжигаясь, быстро начал запихивать варево в рот, чтобы только поскорее унять недовольно урчащий желудок.

— А благородный господин, должно быть, в Херсонес путь держит?

— Да, — кивнул немногословный гость.

— Если пожелаете, можем далее вместе ехать, — словно невзначай предложил кашевар. Лесные дороги в этих краях были неспокойны, и общество столь внушительного и, похоже, умелого воина могло при случае отвратить разбойный люд от мысли избрать путников своей жертвой.

— Я спешу. — Отставив пустую миску, Михаил Аргир подошел к стреноженным коням, снял путы и вскочил в седло. — Да, вот вам. — Он расстегнул висящий на поясе кошель, так же как и скакуны, позаимствованный у мертвых фрязинов, и не глядя бросил одну из монет спасителю от голодной смерти.

— Ишь ты, не наша, — ловя монету в воздухе и разглядывая ее на развернутой ладони, покачал головой свечных дел мастер.

— Отец, — осторожно, точно осу, беря кругляш, проговорил один из его сыновей, — а ведь такие монеты, как есть, в ходу у тех разбойников, что из-за моря пришли и в наших краях озоруют.

— Да-да, — подхватил второй, — о них архонт велел катаскопоям все подробнейшим образом докладывать, а за утайку… — Он многозначительно хлопнул себя ладонью по загривку.

— Во как, — испуганно выдавил их отец. — Ну надо же!

Однако чужака уже и след простыл.

Глава 13

Рубить и резать — два разных действия.

Миямото Мусаси

Отец Амвросий не мигая глядел сквозь колеблющееся пламя свечи на скорбный лик святого угодника Николая, темневший среди сусального золота. Небесный покровитель странников был задумчив, и навряд ли слова обращенной к нему молитвы достигали цели. Долгие годы отец Амвросий полагался на покровительство этого святого. И вот теперь сам не ведал, просить ли Божьего угодника помочь любезному воспитаннику или же, наоборот, молить о вразумлении заблудшего государя.

В годы былые мних Амвросий в странствиях за студеные моря самолично побывал на далеких островах бриттского королевства, а потому и помыслить не мог о том, чтобы в тех сырых и туманных землях сел на великокняжий стол один из Мономашичей. Уж больно мудреное это было дело. Уж больно велика и могуча стояла дружина за плечами тамошнего правителя. Но как было сказать о том молодым князьям, а уж тем паче их суровому и непреклонному батюшке?

С великой тщательностью исполнил он порученный ему труд. И всякий, сведущий в законах мирских и установлениях Божьих, счел бы справедливыми приведенные им резоны, подтверждающие святость прав Мономашичей на бриттский трон.