Лицо отмщения

— Ерунда! Она умерла от горя. А роды… Да, она умерла во время родов, но от горя. Виноват в этом, конечно же, король Генрих Английский, в руках которого она в тот момент находилась.

— Но с тех пор уже прошло почти двадцать лет!

— А хоть бы и пятьдесят, что до того? В отличие от бывшего земляка моего отца и дядьев, я не прощаю посягательств на свой род. К тому же совсем недавно, мой дорогой друг, этот волк в человечьей шкуре, этот предтеча антихриста, похитил моего лекаря, великого Сальваторе! Что же, прикажешь мне терпеть?

— Я помню, о величайший. Мне пришлось пустить на дно корабль, на котором его везли.

— И тем несказанно меня порадовал, мой славный Орландо. — Губы короля обеих Сицилий сложились в насмешливую улыбку, не предвещавшую ничего хорошего. — Я не стану вмешиваться в споры о наследстве между Генрихом Боклерком и внуком Гарольда Годвинсона. Но знаешь, удобный порт где-нибудь в Нормандии будет нам полезен. Ты получишь войска, корабли у тебя есть. Думаю, чем меньше британцев будет плавать между Нормандией и Британией, тем лучше. Когда свеи с рутенами выступят против Британии, ударим и мы. Ты все понял?

— О да, величайший.

— Хотя постой, — на губах Роже II появилась заговорщицкая улыбка. — У меня, кажется, появилась мысль получше…

* * *

— Кто из вас Вальтарэ Камдель? — Голос начальника отряда дворцовой стражи звучал резко и сурово.

В трактире повисла опасливая тишина, и взоры всех присутствующих обратились к чужакам.

— Проклятие! Все-таки я опоздал, — деланно закашливаясь, выдохнул Майорано. — Попробуйте бежать в пути. Я буду идти следом с вашими людьми.

— Лис, ты все видишь? — критически оглядывая довольно громоздкого вида панцирников, спросил мессир рыцарь, поднимаясь из-за стола. — Это я.

— Мне велено сопроводить вас к архонту.

— Чем обязан? — продолжая сверлить взглядом предоставленный властителем Херсонеса «эскорт», поинтересовался рыцарь.

— Мне не велено отвечать на ваши вопросы. Я должен доставить вас во дворец.

— Да уж, капитан, похоже, товарищу майору шутка с сицилийским графом понравилась, — с тоской в голосе резюмировал Лис.

— Какому еще майору?

— Тутошнему. Не важно. Ладно, сейчас шо-нибудь придумаем. В общем так, дядя. Бурдюки должны быть первостатейные. Будешь жлобиться, всякое китайское фуфло ставить — мои тебе соболезнования, не говори, шо я не предупреждал.

— А что такое «китайское фуфло»? — удивленно глядя на собеседника, поинтересовался знатный херсонит.

— Да-а, беда с вами. До чего народ пошел с заморскими диковинками не знакомый! Ну, не знаешь, и ладно. Главное, не ставь. В общем, берешь эти самые бурдюки, аккуратно дырявишь…

— Постой, но ты же сказал, что нужны целые!

— У меня мало времени, почтенный! Если хочешь, можешь взять дырявые. Но говоря понятным тебе языком, это беспонтово, в смысле, не по-морскому. Поэтому слушай и запоминай. Дырками склеиваешь бурдюки между собой. Хорошо в месте соединений наклеивать рыбьим клеем специальную муфту-уплотнение. Сделай два, три, четыре таких комплекта. Дальше, как я тебе сказал, находишь сундук, ныряешь и по просмоленному холщовому рукаву начинаешь закачивать в эти бурдюки воздух.

— Как?

— Да хоть вдыхай! Не отвлекайся! Когда все сделаешь, сундук сам всплывет.

— Не может быть! Полный сундук?

— Даже не сомневайся! Вместе с крабами, которые на нем уже наверняка устроились. — Лис подкинул в ладони кошель с монетами. — Да, и вот что. — Он подошел к грациозному скакуну, нервно пританцовывавшему поблизости от вальяжного хозяина. — Конь у тебя замечательный!

— Да, пятьдесят монет отдал.

— Ну, эт, считай, даром. — Он похлопал жеребца по мускулистой шее. — Хорош, хорош! Я вот думаю, — Лис посмотрел в небо, — одолжу-ка я его у тебя на сегодня.

— То есть как?! — Херсонит вытянул руки к недавнему собеседнику, но в тот же миг слуга, державший коня под уздцы, неожиданно для себя устремился в объятия хозяина, а основоположник подводной археологии взлетел в седло, поднял коня на дыбы и, развернув его на задних ногах, устремился прочь, подальше от церкви с чудодейственными мощами святого Вакха.

* * *

— Ладно, — Вальтарэ Камдель пожал плечами, — если вы настаиваете, я пойду с вами, хотя отрывать гостя от еды…

— Пошевеливайся! — рявкнул начальник стражников. — Архонт тебя угостит.

Как и множество портовых городов, Херсонес был не только и не столько крепостью, сколько торговой факторией. Товары из далеких земель стекались сюда, чтобы отправиться дальше в империю ромеев, в итальянские княжества, а то и сарацинские земли. Чего здесь только не было! Беличьи и собольи меха из Новограда, который суровые варанги именовали Хольмгардом, чеканные серебряные украшения с Кавказских гор, меды и пенька из Киева, восточные аргамаки и степные башметы — все менялось здесь на ромейское золото, украшения, шелка — словом то, чего не сыскать было ни в землях русов, ни в половецких степях.