Лицо фараона

— Мисс Мэтьюз, как вы себе представляете пришельца из космоса?

— Из ресторана «Космос»? — переспрашивает мисс Мэтьюз. Ах!.. — разочарованно. — Из настоящего космоса! А что, уже летит? Гм… Попробую. — Мисс Мэтьюз закатывает глаза и пробует представить себе пришельца. — Он симпатичный, — наконец вещает она, — прилетел с планеты Нептун (там, говорят, минус сто семьдесят градусов). Он весь круглый, пушистый, зеленый, махеровый. И нет носа, чтобы не отморозить.

— О чем вы спросите его, мисс Мэтьюз? — спешит задать вопрос репортер. Поток слов собеседницы захлестнул его, — не так-то просто говорить с любым встречным.

— Что я спрошу? — восклицает мисс Мэтьюз. — Какие передачи телевидения он смотрит дома. Оказывается, «Гуд бай, бэби!» Когда с ним разговариваешь, он отвечает раньше, чем успеешь задать вопрос, так как очень умный…

— Благодарю вас, мисс Мэтьюз. — Репортер спешит распрощаться со словоохотливой собеседницей. — Благодарю вас. Гуд бай!

Разговор с кухаркой, видимо, шокировал репортера. «Махеровый…» — повторяет он, — словечко такое, что не найдешь в энциклопедическом словаре. Пишется «махеровый», «мохеровый»… Но тут репортер успокоил себя: как хочешь, так и пиши — это же о пришельцах!.. Тут же он обратился к следующему прохожему — парашютисту Арчибальду Стронгу.

Парашютист уделил репортеру две минуты:

— Вот вам парашют, вот пришелец, — изобразил он руками в воздухе. — Летит парашютом вперед, потому что с другой планеты; но законам физики это не противоречит.

— Удивительно! — не удержался от восклицания репортер. Летит парашютом вперед!.. Что же вы у него спросите, мистер Стронг?

— Поинтересуюсь, с какой стороны он выпускает запасной парашют — сверху или снизу.

— Благодарю вас, — попятился репортер от Арчибальди Стронга.

Но репортер — человек отважный, профессия обязывает. К тому же, как только что выяснилось, ничто законам физики не противоречит, можно обратиться еще к кому-либо из встречных.

Следующим оказался известный музыкант, композитор.

— По моему мнению, — бойко застучал композитор, — пришелец окажется необыкновенно музыкальным человеком, впрочем, как и все остальные жители Альдебарана.

Композитор знал название только одной звезды — Альдебарана, но репортеру в этом не признался, конечно.

— Он играет на рояле только в четыре руки, — продолжал музыкант. — В двадцать четыре пальца. Они все там так играют,

— А вид его? Внешний вид? — спросил репортер.

— Огромное ухо и четыре руки. Я же сказал…

Дальше Эбигайл читать не могла. «Репортаж» продолжался, но газета, шурша, выскользнула из ее пальцев. Женщине казалось, что вокруг нее вьется и хлопает крыльями воронье: «Кар-р!..» Но ведь это же было, есть! — пытается она противопоставить кружащимся черным крыльям что-то большое и важное. Что есть?.. — напрягает мысль до предела. Есть слова: «Слушайте все!» «Кар-р! Кар-р!» — хлопает крыльями воронье:

«Ваша прабабушка — марсианка?..» Эбигайл сжимает виски: о чем она думала? «Объединяйтесь в семью…» «Кар-р!..» — звучит у нее в ушах. И кто-то шепчет:

«…круглый, пушистый, зеленый, махеровый… круглый, пушистый, зеленый, махеровый…». Что со мной?.. — думает Эбигайл. «Кар-р! Кар-р!..» — кружится воронье. Эбигайл теряет сознание.

Джон уложил супругу в постель, спустился вниз поискать успокоительного в аптечке, Увидя почтальона с пачкой писем в руках, — бешено захлопнул перед его носом дверь.

Как ни странно, первая добрая весть пришла из того же Чикаго. Пришла не сразу, но вовремя. Эбигайл поправлялась после болезни, и ей нужна была поддержка со стороны, — не только от Джона.

Ректор Чикагского университета Ричардсон извещал супругов Билле, что их гипотеза о маяке над северной короной Галактики подтвердилась. Сигналы приняты другими обсерваториями и дешифрованы на счетноэлектронной машине Чикагского университета «Линкольн». Тексты дешифровки оказались идентичными. Ректорат университета поздравляет супругов Биллс с открытием, значение которого трудно оценить даже в современных масштабах.

Вторая весть пришла из Советской России от харьковских астрономов; «Поздравляем с открытием! Рады, что Ваша догадка и наши мечты о существовании инопланетной цивилизации подтвердились. Обсуждаем проект, как связаться с маяком на вершине Галактики. Еще раз поздравляем!»

И наконец — телеграмма от Юджина:

«Я ведь, дубина, не поверил тогда. Что с меня взять средний американец!.. Ради бога, простите, каюсь. При встрече расскажу, как дядя Сэм летал на Плутон, — умора. Поздравляю, целую обоих. Ваш Юджин».

Впервые после чтения чикагского «репортажа» Эбигайл улыбнулась.

ДОРОГОСТОЯЩИЙ ОПЫТ

1

— Итак, вы согласны, Гарри! — Профессор Баттли говорил выспренне, даже торжественно, как на ученом совете, хотя в комнате было всего три человека. — Вы предоставляете себя в наше распоряжение и получаете по завершении опыта через Оклендский банк пятьдесят тысяч долларов. Вы согласны на эксперимент добровольно.

Гарри, за весь разговор не поднявший глаз от стиснутых рук, сделал попытку взглянуть на профессора.

— Добровольно, — подтвердил он.

— Но… вы понимаете?