Лицо для Сумасшедшей принцессы

Аберон, не тратя времени даром, проворно спустился в потайную лабораторию. В глубине активированной картины жарко пылал мраморный камин, а сам принц демонов уютно разместился в мягком, обшитом мехом кресле. Глядя на романтически одухотворенное лицо Астора, эльф изумленно приоткрыл рот. Перед креслом стояла наполовину опустошенная бутылка с красным вином и лежал профессионально набросанный портрет полуобнаженной вооруженной мечом девушки. Король с первого взгляда узнал как полуприкрытое золотой маской лицо, так и роскошные медно-рыжие волосы. «Влюбился, как есть влюбился!» – сделал неутешительный вывод альбинос. До этих пор он был гораздо лучшего мнения о сердечной непоколебимости великого мага-демона. Вот, к примеру, сам Холодный… Эльф только собирался погрузиться в не очень-то приятные воспоминания, как принц, наоборот, вынырнул из мира волшебных грез и наконец-то соизволил заметить спешно прибывшего сообщника:

– А, это ты… – Астор потянулся с томной грацией большого хищника. – Вино будешь?

Аберон изумился еще сильнее. Ведь не пьянствовать же на самом деле позвал его гранд-мастер?

Из картины выдвинулся до краев наполненный бокал. Король послушно принял предложенное угощение и сделал пробный глоток. Вино обладало отменным вкусом. Но все-таки… Аберон кашлянул. Астор понимающе улыбнулся:

– Да, да, не намекай так усиленно. Вино, конечно, вином, но у меня возникла некоторая сложноразрешимая проблема.

Альбинос насторожился, показывая: я весь внимание.

– Мы нашли Хроники Бальдура, спрятанные в Долине кленов, – продолжил принц. – И даже осмелились вступить в контакт с ледяными ярлами. Но, для того чтобы они смогли обрести жизнь и сумели выйти за пределы проклятых земель, им экстренно требуются две жертвы. Первая должна непременно быть мужского пола и нести в себе каплю крови богов.

– И где же ваша милость умудрилась раздобыть подобного кандидата? – потрясение спросил Аберон.

– О! – Нехорошая ухмылка исказила красивое лицо принца, сделав его почти отталкивающим. – У меня уже имеется искомый претендент. Я не вникал во все тонкости религиозных убеждений тварей стужи, но понял, что ему предстоит стать чем-то вроде средоточия их коллективной силы. К счастью, принц Ужас не так давно преподнес мне кое-кого в обмен на пару штук отличного оружия, созданного мною лично. Я назвал эти клинки Мечами стихий.

Альбинос одобрительно хихикнул. Будучи в курсе всех злоключений королевского дома Нарроны, он догадывался, кого именно мог принц-узурпатор так безжалостно презентовать своему магическому покровителю.

– Но мне непременно нужна вторая жертва, – напомнил принц. – Твари просят непорочную девицу не старше двадцати, красивую собой и происходящую из благородного эльфийского рода!

Король обрадовано расхохотался. Во всем его облике так и читалось бурное ликование, смешанное с неприкрытым злорадством:

– Я с особым старанием исполню эту просьбу вашей милости! Вы получите искомую деву через несколько дней.

Принц благодарно поклонился.

«Ну, вот и все, – злопамятно решил Аберон, поднимаясь вверх по лестнице. – Я получил возможность отыграться с лихвой! Теперь-то глупая Лилуилла пожалеет о своем отказе, так недопустимо унизившем мою гордость и задевшем мое самолюбие!»

Несколько месяцев тому назад альбинос имел несчастье просить руки и сердца самой завидной невесты острова – очаровательной княжны Лилуиллы, приходившейся единственной дочерью старому князю эль-Региону, двоюродному брату покойного ныне короля Шеаррана. Княжну по праву называли не только прекраснейшей девой Поющего Острова, слава об ослепительной красоте которой распространилась далеко за пределы эльфийского государства, но и самой сладкоголосой его обитательницей. Аберон Лилуиллу не любил совсем, хотя усиленно разыгрывал роль пылкого влюбленного, буквально засыпая мнимый предмет своего обожания букетами шикарных цветов, подкрепленными более дорогими вещественными подарками. Альбинос вообще оказался напрочь лишен элементарной способности любить, допуская, что любая, даже самая грязная ложь, произнесенная в интересах важного дела, всегда считается политикой. Наивная пустышка княжна как никто лучше подходила на роль будущей королевы. Но все его подношения неизменно возвращались обратно, даже не будучи распечатанными. Лилуилла испытывала по отношению к Аберону только отвращение, смешанное с паническим ужасом. И более того: в тот же момент она благосклонно принимала ухаживания младшего принца – красавчика Лионеля, отвечая ему симпатией и взаимностью. Но сейчас все изменилось. Выродок-альбинос стал королем, а Лионель сбежал с острова, спасая собственную шкуру. Теперь Аберон мог бы взять недотрогу силой, но он жаждал отмщения своей поруганной гордости намного более сильного, чем просто банальное утоление низменной скотской похоти.

«Ну что ж, прекрасная Лилуилла, – насмешливо думал король, покидая тайное подземелье, – ты не захотела стать королевой Ширулшэна, не захотела изведать моих супружеских ласк. Посмотрим, придутся ли тебе по вкусу обжигающе холодные поцелуи ледяных ярлов!»