Лицензия на грабеж

— Вы меня не предупредили, что это будет фото мертвого человека, — упрекнул он меня. — Но это не тот мужчина, который приходил ко мне под фамилией Ломакин.

— Это точно?

— Точнее не бывает. К тому же, насколько помню, я давал вам его приметы. Нет, это однозначно не он, — уверенно сказал Даниил.

— Спасибо. Надеюсь, что вы не откажете мне в аналогичной просьбе, если я наберу вам еще, — поблагодарил я агента и нажал кнопку отбоя.

Я позвонил Эдуарду и от него узнал, что судебное заседание о рассмотрении вопроса об избрании Ломакину меры пресечения состоится в шесть часов вечера в Головинском районном суде. Заведя машину, я вырулил на Варшавское шоссе и двинулся по направлению к этому суду. Туда, где три дня назад, при столь трагических обстоятельствах, окончил дни своей жизни Валерий Ставинский.

Глава тринадцатая

Припарковав свой автомобиль и взяв с собой портфель, я поставил машину на сигнализацию, и подошел к тому месту, где в понедельник утром был расстрелян Валера. Шапку я из машины не брал, поэтому снимать ее не пришлось. Я опустил голову и молча, с минуту, постоял, вспоминая своего подзащитного живым. Его труп с мертвенно бледным лицом и посиневшими губами я старался не вспоминать.

Интуиция подсказывала мне, что скоро должны произойти события, которые станут переломными в расследовании этих двух убийств. Но я еще не знал, насколько быстро это случится.

Миновав на входе рамку, и пройдя регистрацию у судебных приставов, я поспешил к лифту. Мне нужно было на третий этаж. Когда двери лифта открылись, из него вышел Береговой. Сегодня он был в черном пальто, под которым за небрежно повязанным шарфом угадывался синий форменный мундир офицера следственного комитета.

— Привет, Вась, — протянул он мне руку для пожатия. Мы поздоровались и отошли в сторону.

— Значит так, — начал свой рассказ Алексей, — с судьей я договорился. Он даст семьдесят два часа на то, чтобы собрать дополнительные доказательства. А это время Ломакину придется провести в ИВС. Второе. Мой человек из Бюро специальных технических мероприятий попросил за свои услуги десять тысяч. Естественно, не рублей.

— Я готов тебе их передать, но только завтра, с собой у меня нет, — почти виновато улыбнулся я, понимая, что эти средства мне вряд ли кто компенсирует. Но раз дело требовало жертв, я, не раздумывая, был готов отдать эту сумму Алексею.

— Хорошо, — кивнул мне друг, — твое слово для меня стоит гораздо больше, именно поэтому адрес твоего «Иванова» будет у меня уже сегодня. И третье. Экспертиза показала, что следы пальцев рук неизвестного лица, оставившего их в квартире Ломакина, принадлежат Устинову.

— Леш, но ведь это же явное доказательство того, что убийца Ставинского не он, — не сдержался я. — Может, ты все-таки дашь команду Догалеву Ломакина не арестовывать.

— Ну не могу я, Вась, этого сделать, — вымученно протянул начальник следственного отдела. — Ты меня тоже пойми, он признал вину, подробно показал, как все было. Телевизионщики опять же, уже раструбили везде о том, что предпринимателя рядом со зданием суда расстрелял нотариус, а заказал его генерал милиции.

— Кстати, — оживился я, — а Карпицкого задержали?

— Не успели, — мрачно глянул на меня друг. — Его кто-то предупредил. Он прямо с работы чухнул куда-то. Дома его нет, на даче тоже.

— Они же с Блинцовой любовники. Может, он к ней подался? — озвучил я свою версию.

— Его ищут, — уклончиво сказал Береговой. — После того, как утром Ломакин все рассказал, я послал следственную группу на обыск в офис Европейского юридического бюро. Они там все перевернули вверх дном. Изъяли всю документацию касательно той схемы, о которой ты мне рассказал. В том числе и доверенности от корпораций. Забрали сервера с базами данных, допросили жену Карпицкого, которая является владельцем и гендиректором этой фирмы. И даже успели через суд наложить арест на ее имущество и на имущество ее мужа. Только Догалев успел уже узнать в Росреестре, что недвижимости у четы Карпицких не имеется. Естественно, за исключением той квартиры, где они проживают.

— Как это нет недвижимости? — не поверил я. — А счета в банках, акции…

— Акций, ПИФов, опционов и прочих деривативов у них нет. А на нескольких депозитах всего около двух миллионов рублей.

— Не может такого быть! — почти выкрикнул я. — Должны же они были во что-то вкладывать те огромные деньги, которые им приносила эта мошенническая схема. Они ведь работали по всей России, я смотрел на сайтах судов. И во Владивостоке, и в Омске, и в Ставрополе, везде. А это десятки миллионов долларов! А на счетах компании?

— Тоже почти ничего, — краем губ улыбнулся Алексей. — Либо они эти деньги транзитом уводили в офшоры, либо обналичивали через фирмы-однодневки. Но, скорее всего, недвижимость у них была, они просто оформляли или переоформили ее на кого-то.

— На кого? На родителей, родственников? — стал вслух размышлять я.

— Маловероятно. Петр Иосифович все-таки чиновник высокого ранга, и согласно закону, должен ежегодно представлять декларацию о своих доходах, как государственный служащий.