Лицей. Венценосный дуэт

– Ни фига себе, принцесса жжёт… – не удерживает восхищённого шёпота кто-то сзади.

– Достаточно, Молчанова… – растерянно пробормотала химичка, – Мне что, показалось, что ты болтала с соседкой?

– О нет, госпожа. Галлюцинациями вы не страдаете. Мы как раз обменивались впечатлениями по поводу разных химических соединений, – я самым убедительным образом хлопаю ресницами.

Кто-то сзади приглушённо хихикает. Ближайшие соседи. Могли слышать темы наших бесед. Хотя бы обрывочно. Но не пойман – не вор. И удивлённая химичка, полная сомнений, разрешает мне сесть.

Тут же возобновляю прерванный разговор с королевой.

– Ну, так что твой танец в прошлом году? Прошёл на «ура»?

Вика не сразу понимает, о чём речь. Потом кивает. Замечательно. Значит, можно считать, что одна неплохая танцовщица в классе есть. Снова включаю свой внутренний магнитофон на запись. Никакой учитель меня не поймает на невнимательности. Мне только надо включить «магнитофон» в режим воспроизведения и вуаля! Вот так работает моя память. Конечно, больше десяти минут речей я не запомню. Ну, так и никто не запомнит, как ни напрягайся.

После урока я поднимаюсь и поворачиваюсь к классу.

– Кто сказал «принцесса жжёт»? Быстро признавайся! – грозно смотрю на переглядывающихся парней.

– Ну! – нетерпеливо топаю ножкой. – Это учителям нельзя никого сдавать, а перед царствующим дуумвиратом никаких секретов быть не может. Быстро мне сюда, – показываю пальчиком перед собой, – дерзнувшего.

Дело стронулось. Несколько человек прямо тычут пальцем в испуганно оглядывающегося парнишку.

– Быстро ко мне! Пятисекундная готовность! Квикли, квикли! – иногда употребляю английский.

Парнишку выдёргивают из-за парты двое наших порученцев и подтаскивают ко мне. Протягиваю руку, хватаю за прядь волос и слегка дёргаю. Объявляю:

– Свободен!

Парни с хохотом, провожая дружескими пинками и тычками, гонят дерзнувшего обратно. Приземлившись на место, тот недоумевающе оглядывается.

– Это было поощрение, остолопы, – провозглашает королева. Смех в классе начинает приобретать завистливые нотки. Паренёк гордо выпрямляется. Да, комплименты мы любим.

– В следующий раз благодари её высочество, кланяйся и только потом можешь удалиться, – холодно просвещает королева о правилах этикета.

Развеселившиеся мальчишки тут же принимаются репетировать отходы, подходы, поклоны и разные обороты речи. Особенно хорош Паша. Изображает нечто совершенно вычурное. С прыжками, маханием воображаемой шляпой и фиг знает чем.

Переглядываемся с Викой, совещаемся и выносим королевский вердикт.

– Это будет вариантом парадного особо торжественного подхода, – показываю рукой на Пашу, – Всем изучить. Неделя вам на это. Повседневный подход проще. Короткий наклон головы, обращение «ваше высочество» или «ваше величество». Перед уходом быстрое принятие стойки смирно, короткий кивок и можете идти. При желании можете каблуками щёлкнуть.

В игру вступает королева. Вика выходит вперёд, я сразу замолкаю, отхожу чуть в сторону.

– Паша, за удачное изобретение важного элемента этикета вознаграждаешься правом поцеловать королеве ручку.

О-о-о-у! – изображает неподдельный восторг Паша.

– Давай, – поощряю я, – как раз опробуешь свой выход.

И Паша даёт! Минуты три скачет, подпрыгивает и благоговейно шипит «вашество» и «вашличество». Вика аж руку держать устала. Класс стонет от смеха. Наконец это шут приникает губами к нежной королевской ручке. Потом его долго не могут оторвать. Когда пажи его оттаскивают, орёт:

– Пустите меня, гады! Я жениться на ней хочу!

– Ишь, ты, умник какой. Мы все на них жениться не прочь, – пажи хладнокровно утрамбовывают клоуна на место.

– Ой, не могу больше… – это я издаю стон.

6 сентября. Вечером дома.

Пристраиваюсь на диванчике головой на коленях Эльвиры. Листаю книжку.

– Даночка, может, в покер зарежемся? – предлагает мачеха. «Зарежемся» это она у меня переняла.

Ехидненько улыбаюсь.

– О, моя милая мамулечка, – с некоторых пор величаю её именно так. Эльвира поначалу подозревала толику иронии и даже лёгкой издёвки, – справедливо подозревала, не буду спорить, – делала вид, что сердится, потом махнула рукой. Только норовила меня ущипнуть, дёрнуть за ухо, – вот как сейчас, ай! – или за волосы. Немножко больно, но очень смешно.

– О, мамулечка! Я, как ты, может, забыла, учусь в элитарном учебном заведении. С напряжённейшей учебной программой. И мне уроки надо учить, а не убивать время попусту за глупыми играми, ай!

Мачеха дёргает на этот раз за ухо.

– Но, невзирая на тяжелейшую учебную программу, ты просто валяешься на диване. Убивая время попусту.

– О, мамулечка! Ты совершеннейшим образом не права. Сейчас я читаю английскую книжку. Вот! – сую ей под нос обложку, на которой крупноформатная латиница свидетельствует в мою пользу.

Эльвира разочарованно вздыхает. Бережно поправляет мне причёску.

– Хорошо, хорошо… учись… доченька, – ага, это она наносит ответный удар. Только со мной этот номер не пройдёт. Замираю, делаю глупую счастливую моську, преданно завожу на неё глаза: