Лицей 2021. Пятый выпуск

— Знаю, потому что он не такой, каким ты его представляешь. Он другой. Просто ты не помнишь, ты был маленький.

— Я и так его никогда не видел!

— Видел. Я сегодня утром говорил с твоим школьным психологом. Твой мозг… он очень крутой. Он может придумывать всякие невероятные крутые вещи, и ты просто… как бы объяснить. Ты взял все свои воспоминания о папе и закрыл в один ящик где-то внутри твоей головы, и просто спрятал его. Ты стёр из памяти папу, как будто его никогда не было с вами, но папа был. Он всю жизнь жил с вами, но он не был очень хорошим папой… и человеком тоже. Он не вёл себя хорошо с тобой и твоей мамой. Поэтому, когда это случилось… когда случилась авария, мы решили, что тебе нужна другая семья. Хорошая семья, в которой у тебя будет такая же добрая мама, как и твоя мама. Со мной в университете училась Джамиля, и она всегда была очень хорошей, и поэтому мы подумали, что так будет лучше.

— Ты мог меня взять к себе.

— Не мог, у меня была бездарная жизнь, без денег, без семьи. Я просто искал для тебя лучший вариант, а эта семья — не просто лучший вариант, ты попал к самой лучшей маме.

— Моя мама была лучше!

— Конечно, самой лучшей после твоей мамы.

— Ты украл меня у папы и отдал ненастоящей семье.

— Я не украл тебя… Просто твой папа — другой человек. Я не хочу говорить вещей, которых ты не должен знать, и поэтому я тебе соврал один раз, а потом второй, а потом третий… Сейчас у тебя самая настоящая лучшая семья. Тебе не нужен такой папа.

— Какой такой?

— Такой, какой он сейчас. Просто не нужен.

— Мой папа на той стройке? — спросил я. Дядя замолчал. — Он там, да?

— Тебе не нужно это знать.

— Ты просто хочешь опять соврать, — сказал я, а он опять не ответил. Взрослые все врут. Я повернулся и побежал в подъезд. Дядя что-то там крикнул вслед, но я не послушал.

Брат открыл дверь, у него не было настроения, но и у меня тоже, поэтому мы обошлись без разговора. И очень хорошо. Брату девятнадцать лет, он тоже считается взрослым, а как я уже несколько раз это доказал, все взрослые врут. Из десяти слов, наверно, три у них — это враньё. Это значит, что тридцать слов из ста — это враньё. Тридцать слов — это много. Это каждое третье слово. Я поискал в интернете самые популярные три слова, и ими оказались «Я тебя люблю». Потом поискал самые популярные предложения, и самым популярным предложением тоже оказалось «Я тебя люблю». Если использовать мной открытую формулу, то третье слово «люблю» — это уже неправда. Если «люблю» — неправда, то правда — это «не люблю». Это значит, что каждый раз, когда взрослые говорят «Я тебя люблю», они врут. Это уже серьёзно.

— Крутой Али.

— Чё?

— А как мне не стать большим?

— Ты не хочешь быть большим воином?

— Я хочу быть большим воином, но я не хочу быть взрослым.

— Почему?

— Потому что взрослые врут. Вот я думаю, что ты мой друг. Ты в самом деле мой лучший и единственный друг.

— Я знаю.

— Ну а когда я стану взрослым, то я буду уже врать тебе, что ты мой друг, потому что взрослые все врут, а я не хочу врать. Чтобы мне не врать, я не должен стать взрослым. Вот. Но я хочу быть как ты — большим и сильным, а для этого надо вырасти, а я не хочу. А как тогда…

— Я понял, — сказал Крутой Али и потёр устало голову. Когда типа мама так делает, она говорит, что я заморочил её мозг. — Тогда не парься. Крутые воины никогда не взрослеют. Они внутри всегда как дети.

— А, тогда хорошо, — обрадовался я. Такое решение меня устроило. Вдруг в мою дверь постучался Ахмед.

— Артур, можно я зайду?

— Ага, — ответил я, и он вошёл в комнату.

— Что делаешь?

— Всякие свои дела, — ответил я, лёжа на диване. Он сел рядом.

— Мама сказала, что за последние дни ты сделал много открытий. Нашёл семью её бывшего мужа, нашёл своего дядю. Я не знаю, что надо сказать, наверное, ты не должен был так рано это всё узнать. Ты молодец, но это неправильно, — улыбнулся он. — Ты ещё маленький воин, чтобы ездить туда-сюда по городу один. Больше так не делай, хорошо? — сказал он. Я не хотел договариваться, но, обдумав всё, что произошло, всё-таки согласился, что это опасно, учитывая наши собачьи приключения. Если бы дома кто-нибудь узнал, через что мы прошли, это бы закончилось серьёзными разборками. Может даже, мне устроили бы домашний арест и пришлось бы сбежать из дома и жить на улице. Я кивнул. — Ну, тогда хорошо. Мы это обсудили. Ещё я хотел тебе сказать, что вещи, которые ты наговорил маме вчера, — это очень плохо. Это хуже оскорблений.

— Она сделала плохую вещь, — объяснился я.

— Я знаю, она всё рассказала вчера. Да, она не права, но она мама, и любая мама будет пытаться разобраться в том, что творится в голове сына. Что бы ты ни говорил, она твоя мама. Ты сделал ей очень больно, когда сказал вещи про нашу семью.

— Тебе легко говорить. Она твоя мама, и вы любите друг друга, потому что вы настоящая семья, — сказал я недовольно.

— Невнимательный воин, — усмехнулся Ахмед. Я привстал, не понимая, почему он посмеялся. — Когда я сюда зашёл, я сказал: круто, что ты нашёл семью бывшего мужа мамы. Почему я говорю «муж мамы», а не «папа»?