Читаем Лицей 2021. Пятый выпуск полностью

— Такс, пацан, давай ещё раз. У тебя имя есть?

— Артур, а вы мой папа, Умарасхаб, я узнал вас по фото! Это точно вы, почему вы врёте? — спросил я, и мне очень хотелось заплакать, чтобы ему стало жалко и чтобы он признал, что он мой папа. Я размахивал фотографией. Он подошёл и протянул руку. Я отдал фотку.

— Значит, это ты… Сын Мадины?

— Да, это я! — сказал я ему настолько уверенно, насколько мог, хоть мне и очень хотелось плакать.

— А вот я, — сказал он и ткнул пальцем в человека на фотографии, но он ткнул не в папу, а в молодого парня, стоявшего с краю, тоже похожего на папу. — Я твой дядя, Джамбулат.

Я посмотрел на него ещё раз, потом на фотографию, а потом развернулся и ушёл. Я вышел из ворот и быстро поплакал за углом, чтобы никто не увидел, но этот Джамбулат пошёл за мной, и поэтому он всё увидел.

— Идём, поболтаем, — сказал он и позвал обратно. Я был злой, но пошёл за ним. — С кем ты сейчас живёшь?

— У меня новая мама и брат, — сказал я. Он сел на ступеньки, ведущие на второй этаж, и жестом предложил сесть рядом. Я сел.

— Ну и как? Нравится новая семья?

— По кайфу, — сказал я, потому что мне хотелось показать свою крутость, чтобы он понял, что я не плачу каждые пять минут и что я не нуждаюсь ни в каких новых родственниках. На моё крутое слово он усмехнулся и повторил:

— По кайфу. Я тебя помню совсем маленьким. Наверно, тебе было года три-четыре. Когда я был у вас в гостях в последний раз. Ты был болтуном, а ещё бегал безостановочно, как будто в тебе был мотор с бесконечной батарейкой. Ты ищешь папу?

— Да.

— Я не видел его уже года два. После того… что случилось с твоей мамой, он пришёл сюда. Мы немного поспорили, и он ушёл.

— Почему поспорили? Куда ушёл?

— Поругались из-за наших с ним дел. Твой папа — сложный человек. С ним трудно договариваться. Не только мне, всем было трудно. А куда он ушёл, не знаю. Ушёл, и всё. Я предложил ему оставить ваши вещи тут, но он решил взять их с собой.

— Вы тут живёте?

— Эй, пацан, я твой дядя, говори со мной на «ты».

— Ты тут живёшь? — исправился я.

— Да. Вообще это наш родительский дом. Тут жили твои бабушка и дедушка, а после них тут живу я. Ты один пришёл?

— Да. Мне можно ходить одному. Я очень крутой.

— Не сомневаюсь, но скоро стемнеет. Тебе не надо домой?

— Надо.

— Хорошо, тогда я тебя подвезу, если ты не против.

— Ага.

Так мы и поехали с моим новым дядей домой. Всю дорогу мы молчали. Иногда он отвечал на звонки, говорил с кем-то, потом опять с кем-то. Иногда говорил по телефону весело, иногда без настроения. А я всё это время смотрел в окно на людей, которые заканчивали сегодня работать и собирались идти по домам. У них всех были всякие свои дела, свои проблемы и веселья, и у меня тоже. Сегодня я нашёл дядю, а кого нашли они? А кого потеряли? Кто-то из них шёл на день рождения, а кто-то на ночную работу. У кого-то крутая жизнь, у кого-то скучная, но я был уверен, что среди них я особенный. Ни у кого не было такой крутой и опасной жизни, как у меня в последние дни. Я же увидел много чего и путешествовал по городу, и теперь у меня есть дядя.

Мы подъехали к подъезду. Дядя залез в бардачок и вытащил бумажку «Заказное такси. Джамбулат. Звоните в любое время!».

Я вышел из машины и быстро поднялся наверх, пока не пришла мама. Ахмеда тоже не было дома. Крутой Али уже ждал меня у окна.

— Похавай сперва, — сказал он, и я, бросив все вещи на пол, пошёл на кухню.

Я залез в холодильник, нашёл молоко и хлопья, взял глубокую тарелку, ложку. Надо было опять «увидеть всю картину», поэтому я опять начал подводить итоги моего дня. Самое главное из того, что я записал, было то, что мужик без детей нашёл фотки родителей, а потом я поехал по адресу, который был записан на фотке, и нашёл там своего дядю. Дядя привёз меня домой. Всё. Я наклеил бумажку на шкаф и новые фотографии папы тоже. Я собирался подумать над этим всем, но пришла типа мама, и через полчаса пришёл типа брат, ужин, потом я делал уроки, и ровно в 22:00 я опять сел за свою суперзадачу.

— Крутой Али.

— Чё?

— Если долго думать над задачей, она сама решится?

— Воин не может долго думать. Ты должен быстро думать или вообще не думать.

— Я не могу вообще не думать. Как можно вообще не думать?

— Я могу вообще не думать, — пожал плечами Крутой Али.

— У тебя что, нет мозгов? — спросил я.

— Я их выключаю, — ответил он.

— Я так не могу, я не могу вообще не думать. Вот я если лежу, — я лёг на кровать и посмотрел в потолок, — я смотрю только на потолок и думаю про потолок. А потом я начинаю думать про пауков, потом про школу, потом про остальные вещи. А как вообще не думать, я не знаю.

— Запиши новое правило.

— Сейчас, — я полез в портфель за «Дневником Воина», но не нашёл его там. Потом посмотрел в шкафу, но и там не нашёл. Спросил у типа мамы и Ахмеда, но никто его не видел. — Блин, — сказал я и плюхнулся на диван.

— Найдёшь завтра.

— Я вообще злой, Крутой Али. Не могу найти папу и дневник потерял. У меня вообще ничего не получается!

— Правило 3! — крикнул крутой Али. — Воин никогда не сдаётся!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия