Лицей 2021. Пятый выпуск

— Она узнает маму, а потом спросит, откуда у меня эти фотки, а потом вспомнит, что я нашёл твоего папу, и поймёт, что теперь я ищу своего папу, и потом подумает, что я хочу уйти к папе, а я не хочу никуда уходить и вообще не хочу ни с кем быть. Я куплю себе дом и буду жить один без новой мамы, которая всегда врёт, и без старого папы, который даже не хочет узнать, как у меня дела, и который даже никогда меня не видел, а может, он, как твой папа, уже мёртвый. — После этих слов я отошёл, потому что подул дурацкий ветер, мне в глаза что-то попало и глаза стали мокрые. Всегда, когда я вспоминаю что-нибудь, дует дурацкий ветер.

— А это что? — спросила Амина и показала одну из семейных фоток. На фотографии были родители и ещё несколько человек, а на обратной стороне записан адрес и год: «У родителей. Батырая 192, 1 января, 2010».

— Это какой-то адрес.

— Едем туда! — сказал сразу я.

— У нас уже время, — сказала Румина. — Мне надо домой.

— Мне тоже, — сказал Расул.

— Давай завтра, — сказала Амина.

— Ну ладно, — согласился я, хоть мне совсем не хотелось соглашаться. Так мы и разошлись, но не успел я дойти до дома, как понял, что я опять получил шанс его найти. Ещё один адрес. А может, он сейчас там? А может, там живут люди, которые знают, где он живёт. Я не мог ждать до завтра. Поэтому я опять сел в маршрутку и поехал по адресу, записанному на обратной стороне фотографии. Очередная маршрутка и очередной разговор водителя с пассажиром. На этот раз водитель был молодой, поэтому я не удивился, когда он сказал:

— Ну чё, когда там следующий бой Хабиба с этим… ну как его… ушастиком, жиесть.

— Фергюсоном?

— Да, Фергюсанам.

— Честно говоря, не знаю, я особо не интересуюсь.

— Ва, как это?

— Ну, у меня последний год, дипломная, надо чуть на учёбу надавить.

— Оставь, да, эти разговоры. Ты в Дагестане живёшь и даже не болеешь за Хабу, что ли?

— Я болею и за Хабиба, и за Садулаева, и за Фёдора Емельяненко, но я не слежу за ними. Когда будет бой, тогда будет, может, посмотрю в прямом эфире, может, в повторе. Интересно, кто выиграет, но мне не до этого сейчас.

— Вот ты в натуре. Так-то красава, учись, жиесть, братишка, чтобы как я не закончить, — сказал водитель и засмеялся. Зубов у него было меньше, чем у меня попыток начать утром бегать (а я пытался шесть раз). Они чуть-чуть помолчали, потом водитель сказал: — Ну, Емельяненко, конечно, *ругательство* не нужен. Чёрт *ругательство*.

— Почему?

— Русак он *ругательство*, чё еще? Бухает, наверно, без остановки.

— А это что? — пассажир указал на сигареты водителя.

— Чё?

— Сигареты.

— И чё?

— Он бухает, вы курите.

— Я и бухаю, и делаю чё по кайфу мне. И то *ругательство* его у него же во дворе, — сказал водитель и плюнул через окно. Пассажир повернулся и замолчал. Водитель что-то пробурчал себе под нос, а потом посмотрел на пассажира и сказал: — И чё тебе не нравится? — Пассажир ничего не ответил. — Эй. Эй!

— Останови где удобно, — сказал пассажир. Водитель остановил, и пассажир вышел, а водитель ему вслед сказал нехорошее слово, которое означает «трус».

— Крутой Али.

— Чё?

— Этот водитель тоже крутой и злой воин?

— Только на словах. Он балабол.

— А это кто?

— Это тот, который говорит вещи, которые никогда не сделает. Воздух гоняет. Эти слова мы будем учить завтра. Таких, как он, среди воинов бывает куча. Которые говорят крутости, а сделать ничего не могут. Хочешь сделать крутую вещь?

— Ага.

— Когда остановишь маршрутку, скажи ему слово, которое мы учили, и убегай.

Я остановил маршрутку, обозвал водителя оленем и убежал.

— Крутой Али, это было круто! Офигенски круто! Супер-офигенски круто! Почему мне так понравилось?

— Я подумал о твоих словах вчера. Ты хочешь воевать со злыми воинами. Если не хочешь воевать с хорошими, то пофиг. Мне главное, чтобы ты был крутым воином, а пока можно потренироваться на злых маршрутчиках.

— Крутой Али.

— Чё?

— Ты мой самый лучший друг и учитель.

Мы дошли до частного дома, который был на фотографии. Точнее мы дошли до синих ворот, но на них был обозначен наш адрес. Ворота были открыты, и я заглянул внутрь. Это была узкая дорожка в глубь двора. Сверху была крыша из труб и винограда, который уже высох. Увидел двух кошек. Одна пробежала по крыше, другая просто сидела на подоконнике. Когда узкий двор закончился, появился широкий двор и двухэтажный старый дом. Я оглянулся по сторонам и сказал: «Здрасти!» Никто не ответил. Потом я собирался постучаться в дверь на первом этаже, но открылась дверь на втором, и оттуда вышел мужик.

— Да, я понял. Доставим, вообще не вопрос. В понедельник мне надо в Грозный. Лучше предложи кому-нибудь другому. Понял, хорошо, на связи, — сказал он в телефон и, положив телефон в карман, начал завязывать шнурки.

Я повторил:

— Здрасти.

Мужик встал, развернулся и посмотрел на меня. Это был мой папа. Или почти папа, но он был очень на него похож. На того, кто на фотографии рядом с мамой.

— Здрасти? — то ли сказал, то ли спросил он в ответ.

— Умарасхаб? — спросил я.

— Нет, а ты кто? — спросил он и растерялся. По его растерянному лицу я точно понял, что это мой папа.

— Вы Умарасхаб.