Лицей 2018. Второй выпуск

Егор остановился. Кузьма в сопровождении Борьки пошел дальше, от автобусной остановки к своей машине. Все, кто узнавал его (то есть почти все местные), шарахались, давали дорогу.

— Что происходит, Борька?

Пес внюхивался, но от людей не пахло ни гневом, ни жестокостью, и он ничего опасного не примечал. Он не был маленькой забитой шавкой — запах страха не возбуждал в нем ненависти.

— Привет, Кузьма! — Никита стоял возле машины ветерана, облокотившись на багажник.

— Здравствуй. Раздобыли?

— Обижаешь! Батя все достал, когда узнал, что ты просишь. Уважает.

— Хорошо. Спасибо ему.

Егор догнал их.

— Да ты погляди! Погляди на его картины-то! Малюет черт пойми что!

Он начал искать в телефоне фотографии. Кузьма поджал губы и поднял на него тяжелый взгляд. Егор ему нравился, он был молодой и горячий, участвовал в ополчении с первых месяцев, верил в дело, которое они делали в Одессе. Не хотелось обижать его.

— Как Борька? — спросил Никита.

— Жить будет, подлатали Борьку.

Пес радостно гавкнул.

— А чего так смотрят все на нас?

— Ну как же, — Никита довольно улыбнулся. — Все знают о разборке с чертями. Что ты им показал, кто тут хозяин. Говорят, стали вести себя по-другому, кое-кто закрылся… Пара палаток…

— Пара палаток! Прошло два дня, а только пара палаток.

— Ну, командир, ты же не ждал, что они завтра прямо сбегут, если мы несколько пацанов помнем?.. — Никита снова улыбнулся. — А что народ смотрит, так это им завидно. Мы как следует этим задницу надрали, а полиция даже не пришла за тобой.

Егор наконец-то открыл фотографии и начал листать, подсовывая трубку Кузьме.

— Вот! Вот, полюбуйся!..

— Подожди секунду. Что ж это получается, всего пара закрылась, а остальные так и сидят? И ресторан работает?

— Ну, — Никита удивленно посмотрел на него. — Не соберут же они вещи и не уедут?.. Или ты так думал? В любом случае, — он постучал механическим пальцем по крышке багажника, — здесь у нас пара стволов для решения всех проблем.

— Ладно. Поехали в дом. А, да, — он вспомнил про Егора. — Так чего там?

— Святотатство, — напирал Егор. — Малюет… Богородицу нашу! А главное, все голые! Голые, понимаешь!

— Так, ладно, в доме досмотрим, поехали.

В рыбацкой хижине встретились с остальными.

— Ты же за порядок, разве нет? Тебе приятно разве, что в поселке детей твоих растлевают? Что им вот такое показывают? — Егор опять подсовывал свой телефон, пока Кузьма устало курил снаружи. Была вторая половина дня, постепенно от горного перевала подступала прохлада, предвещавшая дождь.

— И давно он тут обитает?

— Да уже, говорят, четвертый год. Приезжает на лето.

— О чем он? — спросил Павел, тоже вышедший покурить.

— Нестор этот мерзкий, Паш, я говорил тебе! Помнишь? Показывал!

— Что думаешь? — решил спросить Кузьма. Павел пожал плечами, глядя вдаль. — Говорят, черти никуда сваливать не собираются.

— Не удивляюсь. Деньги же их тут.

— Видел по дороге одного парня, — сказал Кузьма после паузы. — Такой вид у него был… как у бомжа. А потом понял. Наркоманит. А ехал в Край. Тут раньше такого не было.

— Конечно, не было, — встрял Егор. — При тебе не было такого, что какие-то уродства кощунственные продавались! Не было же, вспомни!

— Не было…

— А теперь все дозволено, все можно! Вот цыганье и продает, закладочки на кладбище устраивает.

— Закладочки? Это как?

— Прячут товар, чтоб торчкам лично не возить, а те бродят ищут! — бойко растолковал Егор. И принялся дальше костерить художника.

Никита и Петр тем временем перенесли автомат, два пистолета и ружье, коробку патронов. Кузьма почувствовал себя увереннее, когда в доме появилось оружие.

— Меня это очень расстраивает, — сказал Кузьма, когда Егор кое-как успокоился и все были в сборе внутри. — Но я в таких вещах понимаю плохо. Поэтому хочу услышать ваше мнение. Хочу, чтобы все сказали. У нас будет совет. По каждому вопросу.

— В круговую поруку нас хочешь? — спросил Петр. — Чтобы мы все за это отвечали?

— За чего «за это»? — нахмурился Кузьма. — Ты вроде раньше не спорил.

— Меня до этого никто и не спрашивал. А теперь, когда мы по уши в говне…

— В каком говне? Паш, он о чем?

— Ссыт, — коротко пояснил тот. — Боится, кавказцы его кое за что прихватят. Ну, или менты.

— Почему? — с искренним недоумением спросил Кузьма. — Я же говорил. Я, когда надо будет, всю ответственность перед ментами возьму на себя. Я уже договорился обо всем. Порядок будет наш тут, они меня поддерживают. Все меня поддерживают. А чертей мы передавим, тем более теперь, — он кивнул на оружие. — Вот увидишь.

Петр ничего не ответил, отвел взгляд.

— Что это? Я не понял.

— За семью тревожится, — подсказал Павел.

— Да, беспокоюсь! Ты тут устраиваешь беспредел! — Петр треснул кулаком по столу. — А у меня жена, дети! Зачем мы их побили? Думаешь, так просто нам спустят это?