LitPamiatniki

— Хорошо, хорошо, как скажешь. — Берис поднял обе руки в знак капитуляции. Поклонился. — Я ничего такого не имел в виду. Ты здесь главный. — Он повернулся, как будто собирался сделать то, что ему приказали, сделать так, как молча умоляла его Тиннстра. Он сделал шаг. Еще один. Тиннстра задержала дыхание, уговаривая его продолжать. Но он остановился. Покачал головой. — Не-а. Пошел ты нахуй.

Берис развернулся и с криком бросился прямо на Избранного, кулак уже был в движении. Каким бы быстрым он ни был, дубинка Избранного была быстрее. С ее конца сорвалась вспышка желтого света.

16

Дрен

Киесун

Был полдень, и Дрен не спал.

Заснуть было достаточно тяжело и обычной ночью. В конце концов, его дом теперь был не чем иным, как рухнувшим резервуаром для воды на крыше полуразрушенного здания в уничтоженной части города. Крышей ему было небо, постелью — прогнившее деревянное дно резервуара, подушкой — старое пальто, которое даже в огонь не годилось. Конечно, желудок тоже не помогал — урчал и ворчал о том, какой он пустой. Но он мог жаловаться сколько угодно, потому что еды не было.

Его дом был дерьмовой дырой. Он это знал. Он не был глупцом. Но это было только потому, что пришли эгрилы и бросили свои гребаные бомбы. До этого у него был настоящий дом, где он родился, где вырос. Если он прикроет глаза, то сможет представить крышу такой, какой она была раньше: его мать развешивает белье, а отец поет песни, чтобы развеселить их всех, готовит рыбу из дневного улова на маленьком огне, а Дрен бегает от одного к другому, смеется, украдкой обнимает. Он будет проклят, если уйдет сейчас. Их души остались, цепляясь за кирпичи и камень. Это был его дом, в каком бы состоянии ни находилось здание, и Дрен убил бы любого, кто попытался бы заставить его уйти.

Но даже если бы он лежал в удобной постели с набитым животом, окруженный четырьмя стенами и крышей, он все равно не заснул бы. Не после миссии. Каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел взрыв. Огненный шар, поглощающий Лию, Хэстера, эгрилов. Слышал крики после взрыва бомбы. Запах жареной плоти — так похожего на свинину — и тепловая вспышка в воздухе. Все закончилось так быстро, но в его сознании продолжалось вечно.

Он притворился перед остальными, что привык к этому. Что его не беспокоило наблюдать, как один из его солдат разрывает себя на части. Но нет, он к этому не привык. Даже близко. От одной мысли об этом ему захотелось пойти и проблеваться в углу.

Итак, заснуть ему не удалось, несмотря на туман в голове и изнеможение в костях.

Дрен свернулся калачиком в тени резервуара, обхватив ноги руками. Оставалось только одно — ждать конца дня и надеяться, что он задремлет, рано или поздно.

По крайней мере, было удовлетворение от убийства трех эгрилов и коллаборантов. В следующий раз, когда предатель почувствует себя счастливым, взяв монету Эгрила, он вспомнит, что случилось с Хэстером, и поймет последствия.

Шулка, возможно, и сдались, но Дрен покажет эгрилам, что в Джии все еще есть человек, у которого есть яйца, которой может дать отпор. Он взглянул на другую сторону крыши, на свою аккуратно сложенную коллекцию шлемов с черепами. Доказательство хорошей работы, которую он проделал.

Эти бомбы Эгрила были замечательными вещами. Ему не хотелось признавать, насколько они изменили ситуацию. Они с Квистом нашли их случайно, когда рылись в мусоре. Они торчали на улице, когда проезжал обоз эгрилов, надеясь украсть немного еды или что-нибудь стоящее на продажу. Пока Черепа пытались расчистить дорогу, Дрен и Квист залезли внутрь и сняли ящик с задней части одного из фургонов. Сначала они разозлились, когда открыли его и обнаружили черные шары, каждый ненамного больше яблока, спрятанные в соломе. Квист был за то, чтобы выбросить ящик, но потом Дрен вспомнил о Дайджаку и понял, что это такое. Бомбы. И внезапно их кража оказалась вовсе не пустой тратой времени.

Потребовалось некоторое время, чтобы разобраться, как они работают. Металлические шары выглядели твердыми, но они чувствовали, как внутри плещется жидкость. Мальчики поэкспериментировали, бросив их в старую разрушенную стену, но шары даже не разбились вдребезги, не говоря уже о том, чтобы взорваться.

Они случайно обнаружили, как их активировать. Маленький Бруно порезал руку, перепрыгивая через забор, и пытался вести себя храбро, хотя всем было очевидно, что ему отчаянно хочется плакать. Какой шестилетний ребенок этого бы не сделал? Когда кто-то из других детей разозлился, Бруно поднял один из шаров своей окровавленной рукой и швырнул его в своего мучителя. В результате взрыва погибли пятеро из них.