Читаем LitPamiatniki полностью

Он последовал за Франкосом обратно в казарму, слушая, как тот посмеивается про себя. Он уже чувствовал, как Кейдж ускользает из его сознания. Нет, он должен держаться за него, нести его веру в своем сердце, черпать из нее силу. Все это было испытанием. Если он пройдет это испытание, в Великой Тьме его ждет слава.

Он собрал свой рюкзак: одеяло, на котором можно спать, палатку, под которой можно спать, два бурдюка с водой, миску, из которой можно есть, ложку, немного сушеного мяса, полбуханки хлеба. Ничего больше. Его статуэтка Кейджа так и не появилась. Неважно — его вера не зависела от куска резного дерева.

— Выходите, засранцы, — крикнул Пол от двери. — Прекратите играть со своими яйцами и встаньте в строй. Мы же не заставляем ждать Избранную Его Императорского Величества?

Мужчины бросились врассыпную, ударяя Матеона, когда проходили мимо него — плечами, своим снаряжением или концами своих пик. Это был их способ дать ему понять, что он ничего для них не значит. Он не был одним из них. Но он и так это знал. Они не верили, но он верил.

Генерал и Избранная уже были верхом. Тонин был позади них, или, по крайней мере, Матеон предположил, что существо на лошади было Тонин. Серый плащ закрывал все его тело, а капюшон был надвинут так глубоко на голову, что Матеон не мог видеть его лица. Оно сидело сгорбившись, почти прижимаясь к лошади. По обе стороны от него ехали два солдата, и Матеон не мог отделаться от мысли, что они были здесь, чтобы не дать Тонин сбежать, а не для его защиты.

А еще Дайджаку. Четверо из них с ниганнтанскими копьями в руках. Кое-что, чего он никогда раньше не видел и хотел бы не видеть. Они были высокими, выше него, с глазами как у жуков и телом, покрытым панцирем. Один заметил, что он смотрит, и пронзительно закричал, хлопая черными кожистыми крыльями. Матеон чуть не выронил свою пику.

— Перестань таращиться, Киска, — крикнул Пол. — Давай в строй, пока мы все не состарились и не умерли.

— Да, Пол. — С пылающими щеками он побежал к своему месту в строю, Тринон и Франкос стояли по обе стороны от него.

— Тебе лучше не отставать, — прошипел Тринон, — или я зарежу тебя при первой же возможности.

Ворота распахнулись, и Матеон увидел дорогу впереди. И он знал, что в конце его ждет война.

20

Раласис

Лейсо

Раласис вел лошадь по оживленным улицам Лейсо, спрашивая себя, почему он не вернулся в гавань, чтобы проследить за ремонтом своего корабля. Он ненавидел носить парадную форму, тем более что день и без того был невыносимо жарким, а узкие улочки только усиливали жару. Из-за толпы ему хотелось кричать, когда они теснились вокруг его лошади. Он думал, что выехал достаточно рано, чтобы избежать утренней суеты, но, очевидно, ошибся. И вдобавок ко всему, он направлялся во дворец. Это никогда не было хорошей идеей. Скорее всего, он даже не проедет через главные ворота. Вот тогда он будет по-настоящему в жопе.

Во имя Четырех Богов, если бы у него была хоть капля здравого смысла, он бы развернул коня и направился прямиком обратно в доки. Но здравый смысл не был одной из сильных сторон Раласиса. Не тогда, когда у него в голове была идея. Нет, он был настоящим упрямым ублюдком, как только решался на что-то. Его старик сказал, что это закончится его смертью, и Раласис был не из тех, кто спорит с этим. В конце концов, это доставляло ему неприятности всю жизнь.

И, что еще хуже, он собирался во дворец, чтобы встретиться с девушкой, а все знали, что Раласис и женщины — неподходящее сочетание. Для кого-то это всегда заканчивалось слезами. Однажды он даже попал в тюрьму. И все же, зная все это, он был здесь, верхом на коне, в своей лучшем треклятом мундире, и направлялся во дворец, чтобы увидеть Тиннстру.

Он не переставал думать о ней с тех пор, как она села в тот экипаж накануне. Что-то в этом было не так. Совсем не так. Возможно, дело было в том, каким счастливым выглядел Тиан Коса, когда их увезли. Ухмылки этого скользкого ублюдка было достаточно, чтобы у Раласиса встали дыбом волосы на затылке. Но логика подсказывала, что даже он не стал бы морочить голову четырехлетней девочке, которая была племянницей короля и полноправной королевой. Не то чтобы логике было много места в мире в наши дни. И от Косы можно было ждать чего угодно. Всего, что могло увеличить его личную власть. Этот человек продал бы свою мать, если бы до этого дошло.

Итак, все, что осталось у Раласиса, — это ощущение, что Тиннстра в беде, и он не мог сидеть сложа руки и ничего не предпринимать. Если бы не она, его корабль и его команда составляли бы компанию рыбам на дне океана. Он был перед ней в долгу, а это означало убедиться, что она и Зорика в безопасности.

Если все будет хорошо, он доберется до дворца, поздоровается с Тиннстрой, убедится, что беспокоиться не о чем, а затем развернет коня, зная, что на этот раз чутье его подвело. Он был бы этому чертовски рад.

Перейти на страницу:

Похожие книги