Литерный поезд генералиссимуса

– Что за детский сад, – посетовал Мишин. – У них диверсанты чуть не подорвали товарища… – Вовремя остановившись, Мишин сделал глубокую паузу, а потом продолжал спокойным, уравновешенным голосом: – Расстреляли машину преследования вместе с водителем и спокойно уехали на собственном автомобиле. Это что же у нас в тылу делается? Причем в глубоком! Вот мне и хочется спросить, а где в это время была твоя группа?

– Моя группа осталась…

– Ладно, уже неважно. Куда могли двинуться диверсанты? – перебил полковник.

– Следует исходить из самого худшего. Не исключено, что им известно следующее местоположение товарища Ста… Хм… Или, во всяком случае, они предполагают, куда он мог направиться. Поэтому их следует там встретить.

– Что эта за группа? Остатки старой или какая-то новая?

– Пока не могу сказать точно, но это очень квалифицированная диверсионная группа. Действуют они очень умело, грамотно, дерзко. За всеми их действиями просматривается немалый опыт в нашем глубоком тылу. Полагаю, что они имеют очень тесную связь с агентурой, внедренной в армию, которая может координировать все их действия. Нужно немедленно организовать охрану… должностного лица. Пусть это будет небольшое подразделение, но…

– Мне не докладывают, где он находится, – грубо оборвал Мишин. И уже примирительно продолжил: – Ладно, не обижайся на меня, не со зла… Придумаем что-нибудь. Поговорю с командующим, наверняка он знает, где сейчас Хозяин… А заодно попрошу, чтобы дал нам запасной полк на проведения разыскной операции. Он как раз в Гжатске сейчас расквартирован. Вот что я тебе скажу, старший лейтенант, ищи их везде! Под каждым кустом! Доложишь через два часа, жду результатов, – положил полковник трубку.

* * *

Полуторка энергично колесила по асфальтированной дороге. Неровная, латаная-перелатаная, развороченная снарядами, присыпанная щебнем, крепко умятым техникой и многими тысячами солдатских ног, она все-таки позволяла двигаться дальше на запад.

– Так ты куда едешь, Фрол? – с интересом спросил водителя Свиридов.

– Да тут недалеко, может, километров сорок будет. Там раньше штаб Западного фронта размещался. Где он точно находится, я не знаю, но на развилке меня должны встретить и показать дорогу.

– А чего это ты вдруг в штаб поехал? – улыбнулся Свиридов. – Вроде бы и не генерал.

– Не генерал, – охотно согласился сержант. – А только я не один поехал, а с легковушкой и еще с одним грузовиком. Они вперед выехали, а я немного поотстал, регулировщица задержала.

– А что это вдруг за надобность такая случились?

– Нами всеми один в штатском распоряжался, со значком депутата Верховного Совета, сразу видно, какой-то большой чин! Приказал загрузить в кузов продуктов, которые они с поезда привезли, грузинского вина, вещей разных и велел ехать.

– И для кого этот в штатском так старался? – добродушно расспрашивал Михаил Свиридов.

– Могу только предположить, но этот в штатском называл его… Хозяином.

– Ха-ха! Хозяин, говоришь, – расхохотался Свиридов. – Да знаешь ли ты, кого так называют?

– Кого же?

– Сталина!

– Товарищ старший лейтенант, вы хотите сказать, что эти продукты и вино для товарища Сталина? – невольно перешел на шепот сержант.

– Думаю, что так оно и есть, мне известно, что он прибыл на Западный фронт.

– Вот увидеть бы его хоть одним глазком, – мечтательно произнес водитель, объезжая воронку.

– Кто знает, может, и увидишь, и даже быстрее, чем ты думаешь. Так куда именно, говоришь, должен ехать?

– Сказали ехать до Юхнова, а там подле поселка рощица, вот в ней и стоят несколько домиков.

– Фрол, что-то у меня живот скрутило, ты давай прижмись к обочине, я ненадолго.

– Хорошо, товарищ старший лейтенант, как скажете, – легко согласился водитель. – И я на свежем воздухе покурю. Тут природа просто загляденье. Вроде бы начало августа, а все цветет и зеленеет, как в самый разгар лета. Сам я с севера, у нас не так, поскромнее, что ли. И как-то посуровее.

Фрол отогнал полуторку на самую обочину и привычно выпрыгнул из машины. Открыв дверцу, на дорогу сошли Колыванов со Свиридовом. Сержант достал махорку и, насыпав ее на лист бумаги, умело скрутил. «Козья ножка» получилась длинной и тонкой.

– Сержант, я у тебя вот что хотел спросить, – сказал Свиридов, приближаясь, – а что это у тебя за хреновина на кузове висит?

– Где?

– А вот подойди сюда, – сказал Свиридов, увлекая сержанта.

Неожиданно Свиридов повернулся к нему и воткнул кинжал в грудь. Услышал, как лезвие ударилось об упругую грудную клетку, а потом, проскочив между ребрами, отыскало сердце. Сержанта охватила невыносимая боль, не дававшая возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть. И он медленно, с расширенными от боли и ужаса глазами, рассыпая свернутый табачок на землю, стал опускаться на руки майору.

– Вот так, браток, – спокойно проговорил Свиридов, принимая тяжелую ношу. – Вот так и бывает. Живешь себе, ни о чем таком не думаешь, а смерть у тебя под боком ходит… Чего стоишь? – сказал он майору. – Давай хватай его за ноги, оттащим в кусты, пока никто не увидел.

Подхватив убитого водителя, они оттащили его в глубину леса и вернулись к машине.