Литерный особой важности

Ну-ка…Я все-таки встал и потянулся за ней. Что тут у нас? Крупным округлым почерком, чуть торопливым на, действительно, бумажке из-под рецепта мне было оставлено послание.

Товарищ капитан…Саш…Так вышло, что мы толком не успели попрощаться. Моя миссия в вашем городе закончена, меня отзывают в Москву в Центральный аппарат, чтобы отправить в очередную командировку. Поезд идет сегодня, и времени ждать, когда ты очнешься – нет. Прости меня за это!

Мы сумели выполнить задание! Ты нашел террористов, я отыскала убийцу капитана Лужина. Мы большие молодцы! Теперь литерный может спокойно следовать к месту своего назначения, а станции будет в безопасности! Белянкин передал приказ для тебя на присвоение внеочередного звания. Выздоравливай поскорей!

                                          Старший прапорщик Лавоченко

Далее текст был зачеркнут ручкой, многократно переписан, пока в конце не появилась приписка, которая в одно мгновение перевернуло все мое нутро с ног на голову. До этого момента, я никогда в жизни не думал, что ничем не обременительная фраза «я буду скучать» заставит мое сердце колотиться, словно сумасшедшее.

– Я буду скучать…– произнес вслух я, смакуя и пробуя на вкус эти такие простые и одновременно родные слова.– Скучать…

Сколько всего я не успел ей сказать! Сколько необоснованно ворчал, иногда грубил…Как же так? Почему мир настолько несправедлив! Она ведь сейчас уедет! Уедет навсегда! И я никогда уже не увижу ее звонкий смех, чуть прищуренный хитрый и проницательный взгляд, не почувствую запах ее волос! Она исчезнет из моей жизни, как тень, будто бы ее и не было вовсе! И мне Юльку не найти никогда! Даже если я попаду в Центральный аппарат, то, что я там спрошу? Дайте, мне номер старшего прапорщика Лавоченко? Да меня поднимут на смех там…Потому что совсем не факт, что Лавоченко ее настоящая фамилия! Бежать! Надо бежать…Куда? На вокзал и как можно скорее! Чтобы сказать ей такую же простую и избитую фразу, что без нее и жизнь не жизнь, а так…Глупое существование! Ну почему? Почему я не сказал ей этого раньше?

Я поискал глазами свои наручные часы. Сколько сейчас времени? Во сколько у нас отходит пассажирский на Москву? Черт…Голова болела и отказывалась соображать.

Телефон и часы лежали на тумбочке рядом с кроватью, аккуратно разложенные на какой-то полотняной салфетке. Я быстро набрал номер начальника станции.

– Алексей Владимирович, привет! Это Вишневский…Подскажи-ка мне во сколько у нас пассажирский на Москву уходит?

– …

– Что? Через полчаса…

– …

– Да нет…Ничего!– ужас от того, что я не увижу Юльку, дам ей вот так вот легко испарится из моей жизни, потряс меня сильнее, чем взрыв гранату, Слава Богу, что не отнял способность принимать решения…

Я встал, слегка пошатываясь с кровати, и двинулся к выходу, накрепко сжав в своем кулаке заветную записку. Ноги повиноваться отказывались, но я упрямо двигался вперед, стремясь успеть к отходу поезда. Знать бы в каком она вагоне…Было бы легче…

Дверь скрипнула, и я оказался в длинном больничном коридоре, выкрашенном в коричневый цвет.

– Молодой человек, вы куда?– юная медсестра выглянула из-за своего стола, встревоженно хлопая приклеенными ресницами. Такое у нас время настало…Ногти искусственные, ресницы наклеенные, губы на силиконе…

Я решил не отвечать. Молча, двинулся по коридору, преодолевая боль в поврежденном бедре. Где-то тут должен быть лифт…

– Молодой человек!– что-то на ее посту загремело, затарахтело, зазвенели разбитые склянки.– Я сейчас врача позову!

А вот и лифт…Я шел на автомате, забыв о боли в бедре. Единственное, что меня волновало сейчас, это блестящие глаза бывшей помощницы , которые я мог так и не увидеть больше никогда в жизни.

– Олег Александрович…Он вышел, как зомби! Я ничего не могла сделать…Побрел к лифту.

Кнопка засветилась красным. Значит сейчас будет…

– Александр Сергеевич, голубчик…– позади меня стоял раскрасневшийся и запыхавшийся доктор в идеально белом накрахмаленном халате с узкой чеховской бородкой и жиденькими усами под крупным носом.– Куда же вы? Вы контужены…У вас тяжелая форма сотрясения черепа…Нам еще анализы надо сдать…– со мной медик говорил ласковым, почти отеческим голосом, словно сумасшедшим. Может я и действительно сошел с ума, только причина тут не во взрыве.

– Док…– выдохнул я.– Мне очень нужно идти…правда…– слова мне давались с трудом. Дыхание сбивалось, а давление подскочило, наверное, просто до заоблачных высот. Жених, твою мать!

– Голубчик, а если вы по дороге туда куда вам надо, не дай Бог, помрете? Тогда что?– хитро прищурился он.– Кто тогда отвечать за вас будет? Никаких «надо» немедленно возвращайтесь в палату и прекращайте этот цирк!

– Она уедет! Слышите! Она уедет…

– Ничего вернется…Идемте!– он попытался взять меня за руку, но я лихо оттолкнул ее в сторону. От своего резкого движения покачнулся, словно пьяный, чуть не снеся фикус у подоконника.– Вы даже драться не можете толком!– укоризненно посмотрел на меня врач, а куда-то собираетесь идти…Не стыдно ли?