Литерный особой важности

– Я не о том…Раньше молод был, не думал, что могу погибнуть, а сейчас…Сейчас сердечко жмет, словно первый бой мой в жизни,– я пошарил на боку в поисках фляжки, жадно отхлебнул из нее холодной воды, предложив другу.

– Это, брат, и называется старость…Когда есть, что терять в своей жизни.

– Да, что мне толком терять?– хмыкнул я то ли с грустью, то ли с непонятным удовлетворением.– Семьи нет, детей нет…Старушка мать дома всплакнет, если погибну, а так…

– А, что с семьей?– поинтересовался Кобелев, перевернувшись ко мне лицом, внимательно вглядываясь в него, словно искал ответ в моих сосредоточенных чертах лица.

– Не вышло…– отмахнулся я, пряча старательно взгляд. Перед моим мысленным взором промелькнула Юлька – моя сумасбродная помощница. Вот, если бы с ней…– Глянь-ка!– окликнул я товарища, переворачиваясь на живот одним, еле заметным движением.

Друг тут же преобразился, вперился глазами в узкое русло маленькой речушки, которую при особом навыке и желании можно было бы перешагнуть. Со стороны густой, поросшей плотными кленовыми зарослями посадки появились две фигуры в камуфляже с автоматами на шее. Они внимательно осмотрели мост, подходы к нему и то место, где расположилась засада.

– Дозор передовой выпустили,– одними губами прошептал Ванька,– осторожные черти!– охарактеризовал он террористов.

Один из бородатых джигитов, появившихся, словно бы из неоткуда, что-то гортанно выкрикнул в сторону посадки, махнул рукой, подавая знак остальным.

– Пора…– дернулся Ванька, но я еле успел его остановить.

– Рано! Пусть все выйдут…

На поляну возле речушки вышли еще четверо. Все, как один на подбор бородатые, хмурые, увешанные оружием с ног до головы, словно не в мирной Чуйке происходило все, а где-то в горах Северного Кавказа. Двое тащили зеленый ящик из-под боеприпасов. Тара была тяжелая, носильщики матерились, густо перемешивая русские маты с нецензурной чеченской бранью.

– Вот теперь точно пора гасить вайнахов!– зло сплюнул Иван, снимая свой «Вал» с предохранителя и целясь в ближнего террориста, который неожиданно достал из нагрудного кармана разгрузки телефон и начал набирать номер.

– Подожди…Чего это он делает?– я попытался понять по губам, что говорит чеченец, но за густой бородой их плохо было видно, да и старенький полевой бинокль давал плохую резкость.

– Чего ждать, Саня?!– возмутился товарищ.– Ты хочешь, чтобы они взрывчатку тебе на мосту разложили?

– Информация была про хохлов,– чувствуя неладное, пробормотал я. Под ложечкой засосало, как в старые добрые времена, ощущая неправильность происходящего, но не могущее дать верную оценку,– Белянкин точно сказал, что террористы из ультра правого крыла Украинских Нацбатальонов! А это ИГИЛ какие-то…

– Тебе не без разницы?– повернулся ко мне, отвернувшись от прицела «Вала» Иван.– Ну, снюхались хохлы с чеченами по старой памяти. Тот же Белянкин рассказывал, что в первую чеченскую их в Грозном воевало до е…ни матери! Решили братьям по оружию помочь. Главное что, Шура? Чтобы твой паровоз прошел участок этот без происшествий! А на остальное, плевать с большой колокольни!

Я неуверенно кивнул, все еще сомневаясь. Что-то внутри меня, дотошное, педантичное не хотело мириться с этим. Это было неверно! Неправильно! Так не должно было быть! На Юльку в гостинице напал не чеченец, а молдаванин! Чеченец не мог выдавать себя за жителя Кишинева, а вот хохол запросто! Нападавший был явно связан с террактом, иначе ему не было смысла бить по голове Лавоченко. Тогда, где он?! Где этот молдаванин?

Сердце ухало, отбивая сумасшедший ритм, словно только что я пробежал стометровку за рекордные восемь секунд. Где этот чертов молдаванин? Где он? Может именно ему звонил чеченец, докладывая о том, что они готовы приступить к выполнению операции? А вдруг это всего лишь подстава? И ее легко сопоставить с анонимным звонком, который и подсказал им, где враг нанесет разящий удар. А вдруг это все фикция? Отвлекающий маневр?

– Вали их!– коротко приказал я, чувствуя, что тянуть больше нельзя. Иначе, чеченцы заминируют мост и тогда…– Вали! Бородатого стреножь…

Ванька коротко кивнул, махнул лежащему рядом снайперу, давая последние указания. Тот знаками подтвердил, что понял своего командира.

– Команда «шторм»!– рявкнул в рацию друг, нажимая одновременно на спусковой крючок. «Вал» в его руках слегка дернулся. В нос ударил знакомый до боли запах пороховой гари.

Тот боевик, что стоял поодаль от всех, наступив на крышку ящика со взрывчаткой, взмахнул руками, покачнулся, нелепо загребая воздух, и рухнул в траву, конвульсивно дергаясь.

– Аллах акбар!– рядом со мной ухнуло СВД. Бородача вместе с телефоном крутануло на месте. Телефон отлетел в сторону. На штанине защитного цвета мгновенно расплылось алое пятно. Он дико завопил, ухватившись за пробитую коленную чашечку, завертелся волчком, загребая жухлую листву грязными ладонями.