Литерный эшелон

— Достойная смерть шпиона, — кивнул Чемоданов. — Закопайте падаль отдельно. Упаси Бог, чтоб он среди честно погибших лежал… И чтоб без креста…

После обратился к Андрею:

— Вот видите как славно, шпион погиб, так и не успев выдать тайны. Если Бог за нас — то кто против?.. Ну что, Андрей Михайлович, вы согласны на ту сторону переправится?..

— Не спешите… Утро вечера мудренее… — и зевнул.

Время шло к полудню, но спать хотелось немилосердно. От постоянной канонады голова стала походить на колокол: в ней постоянно гудело.

— Устали? Отдохните… — разрешил генерал. — Все равно нам нужно время для перегруппировки. Каледин-то подкрепления не дал. Говорит, мол, напрасно вы полезли впереди батьки в пекло. Сперва, дескать, вас раздавят, а после за остальных возьмутся. Я провожу вас… Мое авто отвезет вас в лагерь.

— Да, с вашего позволения, пойдем…

У подножья холма Андрея блицем ослепил фотограф. Чемоданов-Рундуков гордо выпятил грудь, Андрей попытался закрыться, но не успел.

— Что за чертовщина? Кто пустил сюда корреспондента?..

— «Русское слово»! Прибыл запечатлеть наступление славных русских войск, которое замечательно успешно!

Андрей обрушился словно лавина:

— Что он тут делает? Какое к чертям собачьим «успешно замечательное»? Немедля забрать фотографический аппарат! Негатив — уничтожить, корреспондента — на гауптвахту… — но, подумав, сменил гнев если не на милость, то на нечто более мягкое. — Под арест его!

Ошарашенный корреспондент с удивлением смотрел на капитана, который раздавал приказы генерал-майору.

— Андрей Михайлович… — постарался успокоить его Чемоданов.

— Право-слово, это лишнее… — вмешался штабс-капитан. — Ежели начнем отбирать фотографии да корреспондентов под ключ, так в прессе шкандаль будет неуместный… Оно вам и нам надо?..

Нет, это совершенно было лишним.

— Да поймите же их… Тут по всему фронту — артподготовка. Скукота смертная. И выясняется, что на одном участке ее нет, мало того, войска продвинулись — смешно сказать: на четыре версты. Вот он и прибыл, дурачина, падкий до сенсации…

Корреспонденту оставалось только кивнуть: лучше быть вольным дурачиной, чем умным сидеть под замком.

— Ну, покажем ему пленных австрияков, дадим из «манлихера» пострелять — вот и вся сенсация. Отдыхайте, Андрей Михайлович, отдыхайте…

Данилин позволил себя усадить в авто: действительно, какой пустяк. Видно, нервы расшалились, слишком мнителен… Надо отдохнуть…

Капитана-самодура корреспондент проводил малопочтительным взглядом: верно, какой-то высокородный расшумелся, выпив лишнего. Позже, уже в редакции, кто-то сказал, что уж слишком он похож на авиатора Данилина. Но корреспондент отмахнулся: что ему делать на другом участке фронта да еще с пехотными командирами?

В машине Андрей протер глаза: слезились, все казалось мутным, расплывчатым. А для пилота потерять остроту зрения — горе. Хотя, может быть, дело в усталости. Проспаться хорошенько, и все пройдет. Андрей скосил взгляд на Беглецкого. Удивительно, но тот совершенно не показывал признаков усталости.

— Что это с вами, Михаил Константинович… Вроде бы и отдыхали всего-ничего, а свежи, мильпародон не по годам…

— Ах… Да нет тут особого секрета. Из семян иноземных растений удалось сделать чудную вытяжку, наподобие кофе, только сильнее. Кто выпьет, тому хватает двух часов сна в сутки. Правда потом природа свое берет и надобно отсыпаться. Но иногда просто глупо терять восемь часов на сон, когда вокруг так много интересного и непонятного.

Андрей кивнул: вокруг действительно много непонятного. Слишком много.

— Не поделитесь ли вашим эликсиром? Смутные предчувствия меня терзают.

За этим дело не стало — чудесная жидкость была у Беглецкого во фляге. Оказалась она противной на вкус, столь же аппетитная как рыбий жир, разве что настоянная на спирту.

В лагере Данилин отправился не отдыхать, а нашел старенького хирурга.

Еще в Аккуме, пролистывая список пассажиров, Андрей побурчал, де, зачем он нам, может, еще профессора лингвистики возьмем?.. Беглецкий ответно промолчал. Андрей махнул рукой: пусть прокатится. С дирижабля не убудет. И вот теперь оказалось… Да что, собственно оказалось?..

— Генрих Карлович… — поинтересовался Андрей. — Вы со своим инструментарием?

— А как же… — будто из воздуха хирург извлек ланцет. — Вам кому-то надо перерезать горло?

Андрей вздрогнул.

— Нет. Не до такой степени все плохо… Но мне нужна ваша помощь немедленно.

На командном пункте был устроен военный совет. Прибыли командиры полков, на новеньком «Руссо-балте» прикатил еще один генерал от Каледина — Отто Вальтерович Штольцев.

С каждым командиром прибыло по офицеру в чинах меньших — вроде адъютантов. В маленьком блиндаже места не хватило, поэтому часть осталась курить на воздухе. Они все знали друг друга, и Андрей чувствовал себя чужим. На него смотрели, спрашивали здешнего штабс-капитана. Тот указывал вверх, на небо. Смысл этого жеста был не вполне понятен: не то объяснял, что Данилин — знаменитый ас, не то — что прибыл по Высочайшему распоряжению. Чтоб избежать возможных знакомств, Андрей вернулся в блиндаж.