Литерный эшелон

– Вдруг придется Франкенштейна воскрешать… Я же доктор, Андрюша!..

И Мария Федоровна указала на прожектор, повешенный над кушеткой.

– Осмотры лучше проводить под электрическим освещением… Да и вообще я полагаю, что за электричеством в медицине будущее. Вы читали «Учебник электротерапии» Вильгельма Эрба? Нет?..

На примус Мария Христофоровна поставил чайник, разожгла огонь.

Проговорила:

– Я бы предложила остаться переночевать у меня, но это может быть истолковано неверно обывателями… К тому же я так измотана дорогой… Дорогу, я надеюсь, найдете…

И, едва заметно указала Андрею на дверь.

Тот повиновался: положил цветы на пианино, и ушел безмолвно, словно зачарованный теми поцелуями…

***

В далеком Кабуле только как раз за горами таяли последние лучи света. Горнист в казармах напротив уже сыграл отбой. С минарета муэдзин напоминал правоверным о необходимости ночной молитвы. В здании английской миссии у радиоприемника скучал Джерри Астлей, порой вращая направленную антенну.

Эфир был практически пуст. Где-то около Карачи открытым текстом работали радисты с каких-то кораблей. Что-то неопределенно шумело на востоке. На севере грохотал ураган, его разряды было слышно за сотни миль. Порой прорывалась морзянка со стороны Европы. Астлей замечал, что ночью радиопередачи проходят гораздо дальше.

Джерри повернул антенну в сторону Санкт-Петербурга. Эфир как раз прошибла короткая радиограмма: буква-цифра-буква-цифра. Следовало ожидать ответной.

Сначала Астлей полагал, что это какая-то шифровка, но быстро понял: так коротко что-то зашифровать невозможно. Потом думал, что это просто проверка связи. Затем сообразил: петербуржец и его адресат просто играют в шахматы по переписке. От совершенного безделия Джерри нашел в миссии шахматную доску, записанную партию прошел ход за ходом. Складывалось впечатление, что игроки довольно среднего дарования: часто делают свои ошибки, и зачастую щедро не замечают чужие.

Астлей ожидал очередного ответа, но вдруг где-то рядом, на соседней частоте послышался треск. Джерри стал работать верньером, попытался изменить положение антенны… Но второй сигнал размещался где-то рядом с первым, хотя и шел на другой, более длинной волне.

Кто-то, находящийся в Сибири постоянно слал два символа: «К?». Походило на то, что кто-то вызывал на связь другую радиостанцию. Наконец пошел ответный сигнал. «Тире-точка-тире» – тот же «К» но без знака вопроса. Вторая радиостанция дала ответ: к приему готовы.

Сомнений не оставалось: в тайге имелось два разных передатчика, на них работали два «клоподава» с различным телеграфическим почерком.

Радиостанция из Сибири послала короткий тарабарский запрос, вероятно проверяя с нужным ли абонентом имеет связь. Ей ответили.

В руке Астлея появился карандаш, хотя англичанин прекрасно понимал всю тщету своих усилий. Походило на то, что вторая пара также работает по кодовой книге, взломать подобное представлялось пока невозможным.

Но связь оборвалась почти в самом начале на полузнаке. Ни на следующий день, ни в последующие второй приемник из Сибири в эфире не появился.

Астлей чувствовал: там, за горами и за одним морем произошло что-то неисправимое…

***

Дом градоначальника был недалеко. Туда вела сравнительно простая дорога – следовало пройти улочкой до тракта, а уж по нему, мимо острога добраться до нужного места.

Но Данилин решил срезать, направился через поселок.

Городишко был мал, заблудиться в нем нет ну никакой возможности – думал Андрей.

Однако все оказалось куда сложнее. Улицы то переплетались, становились узкими проходами, по которым пройти можно только нетолстому человеку, то и вовсе подло заканчивались тупиком.

Приходилось возвращаться, снова плутать, налетать в темноте на заборы, ямы, кучи мусора.

Городок спал, хозяева давно уж потушили лампы, свечи и лучины. Лишь где-то за окнами, за ставнями тускло горели перед образами лампадки.

От шагов Андрея просыпались собаки, и лаяли на него. Часто прятались в кустах у заборов, а потом резко кидались, пытаясь видимо напугать.

Вряд ли собаки не понимали, что от Данилина – опасности никакой. Он ведь не бросался на ворота, не лез через забор. Даже пистолетом не грозил. Но псов это не смущало – уж таков был их собачий порядок: облаять прохожего, напомнить хозяевам, пусть и спящим о своем наличии.

Андрей шел, желая выбраться хоть куда-то – хоть на околицу города, к тракту, к дому градоначальника. Но нет же, путаница улиц казался бесконечным. Было удивительно, как такой большой лабиринт поместился в таком маленьком городе.

И вот, наконец, когда Андрей был близок к тому, чтоб разбудить кого-то да спросить дорогу, он увидел странное, голое дерево, мимо которого проходил в самом начале скитаний. Только тогда оно было справа, а теперь слева…

Пройдя еще немного, Андрей увидел покосивший забор, за которым стоял дом докторессы.

Было слышно, как работает газолиновый генератор, горел свет яркий электрический свет.