Лист Мёбиуса

Я осторожно повернул голову к зеркалу. Отражение двоилось. Причем я видел себя не в анфас, а – в профиль. Одно отражение смотрело налево, другое – направо. Медленно сливались затылки, потом – уши. Двуликий Янус! В глазах зарябило до слез. И вдруг добавился еще один голос:

«Ни хрена себе, сходил за хлебом!»

«Кто?»

«Я. То есть ты. То есть мы».

«Принимаю на веру. Обычно со мной так совесть разговаривает».

«Да это я, Олег. Вернулся с Листа Мебиуса».

«Откуда?»

«Есть такое аномальное явление».

«Чем докажешь, что ты – это я?»

«Книгой».

«Какой книгой?»

«За поясом – Александр Грин. Разве ты садился в поезд с этой книгой? Откуда она у тебя?»

Я опустил глаза. В самом деле, за поясом была книга! Откуда? Я вошел в туалет без нее!

«Зато я вошел в туалет с ней».

«Как же так? Если ты вернулся из нематериального мира, то как здесь появился материальный предмет?»

«Этого твой мозг, загруженный всего на пять процентов, а значит, имеющий ограниченный интеллект, не сможет понять», – вступил в разговор первый голос.

«Умеете вы вежливо называть дураком!»

«Объединение личностей произошло. Теперь ты будешь помнить все, что с тобой происходило на Листе Мебиуса. Понимать это не надо, просто прими как данность»

«Я теперь часто буду раздваиваться? Меня не упекут в психушку?»

«Ты сможешь контролировать свою память. Ничего сверхординарного не произошло. Просто ты побывал в других измерениях. Харон помог тебе вернуться на Землю».

«Харон?»

«Ты называешь его Иваном Григорьевичем. В первый раз он попал в другие измерения во время войны. И сумел вернуться. Поэтому смог обнаружить аномальное явление и понять его».

«Значит, Шахерезада, Шуберт, Стопка, дембеля – все они были?»

«Это реальные люди, попавшие в ловушку времени и пространства, в другие измерения».

«Как я смогу упорядочить в своем сознании реальные события и события за пределами материальности?»

«Обозначь их цифрами. Реальные – нечетными, нематериальные – четными».

«Со временем я все равно могу запутаться».

«Человечеству это свойственно. Оно называет мифами и легендами реальные события, постоянно разрушая собственную память, искажая историю. А то, что действительно является мифом, считает реальностью.

«Что, например?»

«Свободу слова».

«Шутить изволите?!»

«Мы не обладаем чувством юмора».

Дверь туалета неожиданно открылась (оказывается, я даже не успел закрыть ее). Появилась проводница, которая, видимо, приготовила обличительную тираду в мой адрес по поводу несанкционированного посещения ее персонального туалета. Но она увидела шаровую молнию и замахала руками.

– Кыш! – крикнула она, как будто перед ней был не сгусток неведомой энергии, а банальная курица.

Шарообразная масса моментально исчезла!

Я сильно зауважал проводницу. К ее несомненному достоинству – кормообразному заду – добавилось еще одно. Она лишь одним взмахом руки могла прогнать шаровую молнию! Воистину таким талантом может обладать только русская женщина!

52-53.

Последние часы поездки я провел в чтении и размышлениях.

«Мне рассказали, что я очутился в Лиссе благодаря одному из тех резких заболеваний, какие наступают внезапно. Это произошло в пути. Я был снят с поезда при беспамятстве, высокой температуре и помещен в госпиталь…» – строчки из романа Александра Грина «Бегущая по волнам» очень точно иллюстрировали мое состояние. Похмельное, а значит, ужасно болезненное. С памятью тоже творилось что-то невообразимое. Я разложил по полочкам минувшие события – свадьба Сашки, Ольга, Платов, грузчики, лицедеи, официантка, Лысак – реальность под нечетными цифрами; Шахерезада, Шуберт, Стопка, Иван Григорьевич, эмгэбэшники – события на Листе Мебиуса под четными. Так советовали неведомые существа. Вроде бы получалась стройная система. Но тут же я находил в нагрудном кармане рубашки сплющенную пулю от ППШ. И вся система рушилась на корню. А книга Грина? А носки на ногах? Я же их выкинул вместе с землей? И под каким номером – четным или нечетным – получается Федор Толсторюпин? Что-то не вязалось с обычной логикой. И физические законы растворялись в воздухе и тонкой струйкой убегали в щели триста восемьдесят пятого измерения. Без «бойковки» не обойтись! Я же помнил вкусовые ощущения этой необычной самогонки. Хотя пить надо бросать. А тело Шахерезады? Я помнил каждым кусочком кожи ее прикосновения, наши шикарные ночи! Как я мог быть одновременно в двух местах? Ведь Иван Григорьевич сказал, что такого не может быть. И если я на Листе Мебиуса, то на Земле меня нет.

В голове отдавался ритмический и монотонный стук колес: «тугук-тугук, тугук-тугук».

«ЖИИИЗНЬ!» – прогудел гудок тепловоза.

«ЖИИИЗНЬ – ДВИЖЕНИЕ!» – прогудел он еще раз продолжительней.