Лист Мёбиуса

– Михаил Тимофеевич Калашников сумел создать штурмовой автомат с промежуточным (то есть между пистолетным и пулеметным) патроном – АК, – продолжал дальше Бойко. – С 1947 года АК–47 стал поступать на вооружение нашей армии. Полностью он заменил ППШ только к 1957 году. Поэтому мы и видим в 1953-ем… – тут Иван Григорьевич остановился, поняв, что не все должен знать Шуберт.

– Поэтому мы видим ППШ в руках банды психов, которые ловят добропорядочных и законопослушных граждан! – сказал сержант.

– Разумеется, законопослушных! – вставил я. – Предлагаю предстоящую операцию назвать так: «Спасение Федора Толсторюпина».

– Пусть, – согласился Иван Григорьевич. – А я предлагаю ППШ доверить сержанту Шуберту, я возьму двустволку…

– Нет, Иван Григорьевич, – запротестовал сержант, – ППШ должен взять тот, кто хорошо его знает. То есть вы. Двустволку отдайте Олегу.

– А с чем ты будешь? – спросил Бойко.

– Есть у меня итальянский пистолет «Беретта», две обоймы к нему. Афганский трофей. Снял с одного «духа». У него штурмовая американская винтовка была М-16, шлем французский и «Беретта» итальянская.

– Прямо империалистический интернационал, – пошутил железнодорожник. – Хорошо. Решено. Теперь можно вести пленного на допрос.

– Есть привести пленного, товарищ… – Иван Шуберт замялся, так как не знал, в каком звании был Бойко.

– Обращайся ко мне просто – товарищ фельдмаршал! – опять пошутил Бойко.

– Есть, товарищ фельдмаршал, – Шуберт на полном серьезе отдал честь и по-военному вышел из купе.

33.

-У тебя три минуты, – сказал охранник, пропуская меня в вагон-ресторан.

Ресторан был практически пуст. Рядом со стойкой буфета (или бара) расположились два ничем не примечательных мужика в джинсовых костюмах. В середине – да! да! – рыжеволосая, блистательная, неподражаемая, гордость и надежда страны – Алла Борисовна собственной персоной! Одета она была в темный балахон из шифона и держала в руке тонкую сигарету. Она отвернулась от окна и внимательно посмотрела на меня умными насмешливыми глазами:

– Здравствуйте! – сказала она приятным сопрано. – Как вас зовут? Какую газету вы представляете?

– Я – Олег, – я немного смутился, что сразу заметила первая певица СССР и усмехнулась. – Студент журфака.

– Да? – слегка разочарованно сказала она. – Где же вы собираетесь опубликовать интервью? В «Известиях» и «Правде»? А может, в «Комсомолке»?

– Может, и в «Комсомолке», – я пришел в себя. – Стопроцентно гарантирую выход в двух областных газетах «Уральский рабочий» и «Смена».

– Где это? – спросила прима, прищурившись. Веснушки на ее лице смешно побежали к носу.

– Свердловская область.

– Отлично! – улыбнулась Алла Борисовна. – Мы как раз направляемся в Свердловск на гастроли. Очень кстати. Так о чем у нас с вами пойдет речь?

– Прежде всего, Алла Борисовна, я хотел бы сказать, что вы настоящий революционер эстрадной песни. Вы взорвали представление общественности о сути самой песни. В текстах появился смысл. Каждое ваше выступление – это маленькое театрализованное представление. Я уже не говорю о музыке и вокале! Манера исполнения – тоже новаторство в эстрадном искусстве! Вы проживаете песню…

– Допустим, это мне приятно слышать. Я знаю, что талантлива до гениальности. Но почти ничего нового вы мне не сказали. А время идет. Вопросы? – постучала Алла по миниатюрным золотым часикам.

– Трудно быть всегда первой, держать пальму первенства?

– Вы знаете. Альберт Эйнштейн сказал: гений – это всего лишь один процент гения, а девяносто девять процентов труда! Сказать проще? Пахать надо изо дня в день, не покладая рук, не жалея ни сил, ни времени, ни… семью. Впрочем, о семье не надо.

– Чем вы порадуете в ближайшее время своих поклонников? С какими композиторами и поэтами работаете? Какие сюрпризы вы приготовили в новой программе? Свердловчане будут одни из первых, кто услышит что-то новенькое?

– То ни одного вопроса, то сразу столько! – Пугачева шутливо стала отмахиваться от меня руками. И тут в ресторан вошли… Юрий Антонов и Валерий Леонтьев! Я чуть не свалился с сиденья. От количества звезд первой величины зарябило в глазах…

– Познакомьтесь, Олег – журналист из Свердловска, – представила меня Алла Борисовна. – Вот, интервью даю.

Знаменитости протянули мне руки для пожатия. Антонов промолчал, а Валерий Леонтьев представился:

– Егор! – с явным вологодским акцентом, мягко проговаривая букву «г».

– Как Егор? Почему Егор? – смутная догадка осенила меня. – А где Леонтьев?

Мой оторопевший вид развеселил всех. Даже официантку и двух мужчин у бара.

– Анечка! Что ты тут наговорила про нас? – укоризненно спросил Пугачеву Антонов.

– Ровным счетом – ничего! – пожала плечами Пугачева… нет, уже Аня! – Он подошел и стал восхищаться моими талантами: «Вы… революционер… песни… В текстах появился смысл… маленькое театрализованное представление. Я уже не говорю о музыке и вокале! Манера исполнения…» Он даже не спросил, кто я такая! – лукаво закончила Аня в облике Аллы Борисовны.

– Но мне охранник сказал… – недоумевал я.

– Витька, что ли? Он может! Он такой! Любит всех разыгрывать!

– Так кто вы? – развел я руками.