Лист Мёбиуса

– Очень хорошо, – подтвердила она чувственным поцелуем, а в уголках ее глаз появились слезинки. – Но давай отнесемся к сегодняшней ночи, как к ошибке молодости, мы не можем принять серьезное решение, основываясь на сиюминутном влечении. Свадьба, много алкоголя, ночь при луне, два юных и страстных сердца…

Я мотнул головой, как бы говоря: «не надо». Досада и обида нахлынули на меня, но она… была права. Когда двери электрички раскрылись, я помог Ольге подняться по ступенькам, поцеловал ее и сунул в руку красные трусики. Она вспыхнула, посмотрела по сторонам и спрятала трусики в кулачок.

– Я буду помнить тебя всю… – «шисссь» закончили ее фразу закрывшиеся с шипением створки дверей электрички. Я помахал вослед рукой – на душе было тошно.

Сашку я нашел во Дворце культуры. Второй день свадьбы был в полном разгаре. Я присел к нему на стул и прошептал:

– Пора бы мне домой отправляться.

Саня поглядел на мою физиономию и спросил:

– Очень надо?

Я провел ребром ладони по горлу: «Во!»

– Ладно, – вздохнул он, – мне тоже тут уже порядком надоело. Электричка в Сарапул будет через час. Посиди пока, выпей, поешь. Денег, небось, нет?

Я виновато улыбнулся.

– Ясно, – опять вздохнул Сашка, – билет на вокзале в Сарапуле купим, но сначала заедем ко мне в редакцию. С очень хорошим человеком тебя познакомлю.

Раз «купим», значит, Нетленный едет со мной. Такой вот человек – в первый день свадьбы смотрит чемпионат мира по футболу, а на второй день едет провожать друга в Сарапул. А как же Катерина? Невеста? То есть жена? Я кивнул головой в сторону Кати. Александр понял меня, наклонился к супруге и что-то ей прошептал. Катерина печально посмотрела в мою сторону, потом вспомнила, что я вчера целый день играл и пел, и хорошо пел, а значит, заслужил ее ненаглядного в сопровождающие.

– Как знаете, – сказала она, – я тоже улизну домой, чувствую себя неважно. Но вы сначала меня отвезите, а потом – на электричку.

Такая бы поехала декабристкой в Сибирь, подумал я, и стал поднимать настроение обильными возлияниями.

22.

Меня разбудили громкие звуки в коридоре вагона. На высоких тонах изъяснялась Закира Шихановна, на низких – неизвестные. Я быстро оделся и выскочил за дверь. Ба! Вечер переставал быть томным! Шахерезаду с двух сторон осаждали пьяные солдаты с крылатыми колесами в петлицах. Автомобильные войска, ети их через коромысло!

– Я вызову милицию, вернитесь к себе в купе, не нарушайте правила поведения! – кричала проводница.

– Не откажи дембелям, красавица! – лапал ее низкорослый и белобрысый солдат.

– Два года без женской ласки, – вкрадчиво говорил высокий и чернявый и настойчиво тащил Закиру Шихановну в купе. – Мы Родину защищали, понимать должна…

Родину он защищал, придурок! Родину сейчас в Афгане защищают…

– Вали отсюда, служба, – с вызовом процедил я сквозь зубы и оттолкнул обоих от Шахерезады. Служивые отскочили на шаг.

– Ты че, салабон, на дембелей тянешь?! – сощурился высокий.