Лисий перевал : собрание корейских рассказов XV-XIX вв.

И в самом деле, бывает иногда так, что человек по доброте своей берет чужой грех на себя. Большинство же людей старается свалить вину на других, особенно если преступление настолько велико, что может привести к смерти!

ЧХВЕ КЁН И СУТЯГА

Несколько сот лет назад в столице корейского государства жили два друга. Одного из них звали Чхве Мо, а другого — Ким Ки. Жили они в согласии, во всяком деле помогали друг другу и трудились, как могли, зарабатывая на жизнь. И вот однажды Чхве Мо взял у Ким Ки в долг десять тысяч лян, собираясь заняться торговлей, но потерпел неудачу и не имел возможности вернуть долг. Из-за этого он заболел, с каждым днем ему становилось все хуже и хуже, а через две-три луны он уже не вставал с постели.

Его друг Ким Ки, прослышав о том, что болезнь Чхве Мо неизлечима, подумал: «Этот человек промотал мои денежки и теперь заболел. А вдруг он умрет?» Он поспешил в дом друга и после обычных вопросов, с какими обращаются к больным, громко воскликнул:

— Послушай-ка! Ты взял у меня деньги и не отдаешь! Разве поступают так порядочные люди? Ведь когда я копил эти деньги, то недоедал и недосыпал. За три-четыре монетки покупал я на базаре поношенное грязное платье и ел жидкую ячменную кашу! Прошли долгие годы, я пережил множество невзгод, прежде чем сумел скопить эти десять тысяч! На каждый свой лян я получал то одну, то две монетки прибыли. Если мне не возвращали долг вовремя, я набавлял проценты и тогда на каждый лян получал сотню, а на каждые десять лян — тысячу! А уж если должники всячески пытались отвертеться от уплаты процентов, я подавал жалобу в суд, их сажали в тюрьму и строго наказывали, как настоящих воров. Какой мошенник меня не боялся в те времена? Да ты и сам все это прекрасно знаешь и, ссылаясь на болезнь, хочешь увильнуть от уплаты долга. Если ты сейчас же вернешь деньги — все будет в порядке, а не вернешь — причинишь мне огромный вред!

Чхве Мо из-за этих денег заболел, а теперь после слов Ким Ки подумал: «Ведь если я скажу, что не смогу возвратить ему деньги, то, наверно, это убьет его». У Чхве Мо перехватило дыхание, слова замерли на устах, и он не знал, как быть. Наконец, с трудом переводя дыхание, он ответил:

— Послушай! До сих пор мы с тобой никогда не ссорились, а теперь из-за каких-то денег ты сердишься на меня и говоришь такие слова! В самом деле, я просчитался в своих торговых делах и, чего уж тут таить, совершенно разорился! Будь у меня хоть какие-нибудь товары, разве не уплатил бы я тебе долга сполна? Особенно после того, что ты сказал! Но у меня ничего нет, болезнь не дает подняться с постели, и поэтому поправить дела теперь невозможно. Я ведь понимаю, что тебе очень тяжело, но если бы ты согласился подождать, пока я поправлюсь, то совершил бы большое благодеяние. Дай мне только выздороветь!

Но Ким Ки еще больше рассердился и стал браниться:

— Ты, оказывается, большой плут. Верно, хочешь, чтобы я отправился на тот свет, раз просишь подождать твоего выздоровления! Ну разве это не смешно? Я и слышать не хочу подобных слов от своих должников. Нечего зря болтать, отдавай мне деньги и все тут!

И он осыпал Чхве Мо бесчисленными оскорблениями. Чхве Мо умолял Ким Ки подождать, но тот и слышать не хотел. Чхве Мо обессилел, ему стало совсем плохо и, казалось, он вот-вот умрет.

Ким Ки, заметив это, подумал: «Видно, этому мошеннику долго не протянуть, умрет он. Но ведь если он умрет сейчас, когда я требую с него деньги, то люди скажут, что он из-за меня умер! Уйду-ка я лучше от греха подальше!» И он поспешно вернулся домой. А Чхве Мо, после того как Ким Ки, испугавшись, ушел от него, прожил только три дня.

У Чхве Мо был единственный сын. И хотя он уже женился, ему было всего четырнадцать лет. Звали его Кён. Он был хорошим сыном, умным и расторопным. Исполнив после смерти отца все подобающие обряды, Кён похоронил его в счастливом месте и строго соблюдал траур.

А Ким Ки, получив письмо с известием о кончине Чхве Мо, нисколько не пожалел о потере друга и только злился, что не может вернуть своих денег. Однако, облачившись в траур, он пришел в дом Чхве Мо, чтобы по обычаю выразить соболезнование.

Чхве Кён, слушавший Ким Ки, плакал; вдруг ему показалось, что Ким Ки как-то странно причитает. Прислушавшись, он разобрал, что тот быстро повторяет одни и те же слова: «О мои денежки! О мои денежки!» Чхве Кён сделал вид, что ничего не слышит. Он предложил Ким Ки табаку и налил вина, но тот злобно воскликнул:

— Ты сейчас же вернешь мне мои десять тысяч лян, которыми воспользовался твой отец, а потом уж я буду курить и пить вино! Неси скорее мои денежки!