Ворона же только каркнула и улетела. Вот возвращается старший брат домой и говорит младшему:
— Я пригласил монаха, а он каркнул и улетел!
— Так то ж была ворона, а не монах, — говорит младший брат. — Идите снова. Увидите кого в желтой одежде, того и пригласите.
Ну, приходит старший брат опять в горы, видит на дереве желтую птичку, к ней и обращается:
— Святой отец! Святой отец! Придите к нам, пожалуйста.
А птичка лишь пропела что-то и улетела.
— Пригласил монаха, одетого в желтое, — сказал, воротясь, старший брат младшему, — а он чирикнул что-то и улетел тоже.
— Да то же был не монах, а иволга! — говорит младший брат. — Придется мне самому пойти позвать монаха. А вы тут, старший братец, присмотрите пока за фасолью. Если она будет уходить из котла, то отбавьте в какую-нибудь посудину!
Ушел младший брат, а старший, когда фасоль закипела и стала уходить, взял да и вывалил ее всю в яму, пробитую стекавшей с крыши дождевой водой. Приводит младший брат монаха и видит: котел, в котором варилась фасоль, совсем пуст!
В старину трое людей — один из Чхончжу, второй из Чуллимхо, третий из Тонгёнгви — купили на всех одну лошадь. Человек из Чхончжу — самый смышленый — первым выбрал себе седловину, второй решил, что ему будет принадлежать голова, а третий взял круп лошади.
— Тому, кто купил седловину, — заявил человек из Чхончжу, — следует ездить верхом!
С этими словами он сел на лошадь, и с тех пор всегда ездил на ней только он один. Второй же человек лишь водил лошадь под уздцы да кормил ее сеном, а третьему оставалось одно — ходить позади лошади и убирать за ней навоз.
Однако вскоре эти двое не смогли больше терпеть такую несправедливость и, сговорившись, заявили:
— Отныне и впредь верхом будет ездить тот, кто побывал выше всех и дальше всех!
— Я когда-то бывал на небе! — быстро сказал первый.
— А я, — поспешил второй, — тоже был на небе, только еще повыше тебя!
— Послушай-ка, — спросил у него человек из Чхончжу, — в тот раз, когда ты был на небе, не держался ли ты за нечто длинное, свисающее вниз?
— Ага, было такое дело, — ответил тот.
— Ну так то, за что ты держался, — усмехнулся человек из Чхончжу, — были как раз мои ноги. И выходит, что ты находился ниже меня!
А эти двое даже и возразить ему не могли. Так они и остались прислужниками человека из Чхончжу.
В старину некий столичный житель отправился в провинцию. Он имел при себе голубя. По дороге человек этот зашел в один дом, переночевал там, а на рассвете двинулся дальше. О том, что у путника есть голубь, в той семье, где он ночевал, не знали. Придя в свою деревню, горожанин выпустил голубя, и тот полетел обратно в город. По пути голубь немного покружил над домом, где провел ночь со своим хозяином.
В доме же том голубей никогда не видели. Люди очень удивились и обратились к монаху-наставнику:
— Что же это за птица за такая? Ни воробей, ни горлица. А верещит, что твой бубенчик. Облетела трижды вокруг дома и исчезла. Может, это какое доброе предзнаменование?
— Да что вы! — вскричал ученый монах. — Непременно большая беда случится! Ну да я приду к вам и совершу моление, чтобы отвести зло!
На другой день наставник явился в тот дом и сказал:
— Что скажу я, то вы и делайте. Только все делайте точно так, как я буду говорить. Иначе большой беды не избежать. Слушайте хорошенько, что я буду говорить, да так и поступайте.
И наставник выкрикнул:
— Выставляем жертвенный рис!
— Выставляем жертвенный рис!! — прокричала вся семья.
— Выставляем жертвенный холст! — закричал наставник.
— Выставляем жертвенный холст!! — заорали домашние.
— Да зачем вы-то кричите?! — возмутился наставник.
— Да зачем вы-то кричите?! — истошно завопила семья.
Наставник, очень разгневанный, опрометью бросился вон из дома и при этом здорово треснулся головой о дверную притолоку. Все тут же помчались за ним и наперебой стали стукаться о притолоку. Стукались даже дети, подставив лесенку! Наставник выскочил за ворота, а там как раз была куча воловьего навоза. Поскользнувшись, он ляпнулся лицом прямо в навоз. Вся семья выбежала вслед за ним, все поскальзывались и друг за другом падали ниц в кучу. В превеликом страхе наставник заполз под тыквенную ботву. Все тотчас же кинулись в ботву, горой навалились с ним рядом.
— Батюшка! Матушка! — плача, кричали не успевшие спрятаться дети. — А нам-то куда бежать?!
— Не можете спрятаться под тыквенную ботву, — завопили в ответ родители, — так бегите на южный холм. Там залезайте под плети пуэрарии!
Был в столице один слепец, который подружился с неким молодым человеком. Однажды пришел к нему этот юноша и говорит:
— Встретил на улице молодую хорошенькую женщину и договорился с ней о любовном свидании. Мне, право, очень неловко просить вас, хозяин… Не позволите ли нам воспользоваться комнатой в вашем доме?
Слепец дал свое согласие, а юноша без помех вошел с его женой в отведенную ему комнату, где они и принялись в свое удовольствие заниматься любовью. Слепец же, боясь, что жена узнает о его проделке, то и дело подходил к двери, громко шептал: