Лисий перевал : собрание корейских рассказов XV-XIX вв.

В древности один китайский посол прибыл в нашу страну. «Корея — страна цивилизованная, — размышлял он, — здесь непременно должно быть много людей выдающихся!» И вот, проезжая по дороге, он стал внимательно приглядываться к встречным.

Случилось это как раз, когда китайский посол со свитой проезжал район Пхеньяна. У дороги стоял какой-то кряжистый мужчина. Ростом он был чуть не восемь чхок[110], длинная борода свисала до живота. Словом, вид у него был весьма внушительный. Он сразу привлек внимание китайского посла. Посол хотел было перекинуться с мужчиной словечком, но, не зная корейского языка, решил объясниться жестами.

Он сделал из пальцев кружок и показал длиннобородому. Мужчина без колебаний поднял руки, сложил пальцы углами и построил квадрат. Весьма заинтересованный, посол закивал головой и загнул три пальца. Мужчина сразу загнул пять пальцев. Посол изумился еще более и взял себя за рукав. Длиннобородый немедленно ткнул пальцем себе в рот.

Посол был в восторге. Побеседовав так с длиннобородым, он распрощался с ним и прибыл в Сеул.

— Еще в Китае слышал я, — сказал он встречавшему чиновнику, — что Корея — страна очень культурная. А нынче имел случай убедиться, что это не пустая болтовня. На дороге, где-то в окрестностях Пхеньяна, встретил я одного мужчину. Вид он имел необыкновенный, и я решил испытать его. Делаю из пальцев кружок — небо, мол, круглое. Вот. А мужчина, нисколько не колеблясь, показывает из пальцев квадрат — а земля-де квадратная. Тогда я загибаю три пальца — существуют, мол три начала[111]. А он тут же загибает пять пальцев — есть-де пять нравственных качеств[112]. Я трогаю себя за рукав — в старину, мол, говорили, что миром можно править, даже не сходя с места и спустив рукава. А он живо указывает себе на рот — во времена-де упадка и пустую болтовню считают делом! И я подумал, что если уж первый встречный, необразованный простолюдин, так разбирается в сути вещей, то каковы же здесь многоученые сановники!

Чиновник, услышав рассказ посла, очень удивился, быстро-быстро вызвал того бородача из провинции Пхённандо, богато одарил его и спросил, что он имел в виду на самом деле.

— Когда посол показал мне из пальцев кружок, — ответил тот, — я сразу понял, что он любит круглые пирожные. Тогда я сделал квадрат — а по мне, мол, хоть побольше бы квадратиков простого хлеба. Как только посол загнул три пальца, я сразу догадался, что он ест три раза в день. Ну, а я загнул все пять — мол, я-то хотел бы есть пять раз в день. Посол ухватился за рукав — ясно, что для него хорошая одежда важнее всего. А я ткнул себе в рот — ну, для меня-то главное — поесть!

Так объяснил свои жесты длиннобородый, и все, кто слышал его, громко расхохотались. Китайский посол, однако, ничего не понял.

— Удивительный человек! — воскликнул он в восхищении.

Китайский посол обратил внимание на длиннобородого, привлеченный его внушительной внешностью. Но только ли в этом дело? Конечно, нет. Просто он слышал ранее, что Корея — страна цивилизованная, уже заранее имел доброе мнение и по-своему, в столь высоком смысле, истолковал жесты длиннобородого.

КАМЕНЬ ЖИЗНИ

В окрестностях одной деревни уезда Асан пара журавлей свила гнездо на большом дереве и высиживала птенцов. Еще до того, как появились птенцы, озорники мальчишки утащили из гнезда одно яйцо. Они разбили его и увидели, что покрытый пушком птенец вот-вот готов был вылупиться. Деревенские старики, узнав об этом, обругали мальчишек и велели положить птенца обратно в гнездо. Но птенец сдох. Журавли — и самец и самка, — увидя, что детеныш их погиб, жалобно закричали. Вскоре отец-журавль куда-то улетел, а мать-журавлиха осталась стеречь гнездо. Вернулся журавль только через три-четыре дня. И, удивительно, спустя некоторое время подохший птенец вдруг ожил и теперь пищал вместе со своими уже вылупившимися братьями!

Один старик пошел и заглянул в гнездо. И что же он видит: лежит посредине прозрачный синий камень! Старик подивился, взял камень и спрятал его в коробку.

Спустя несколько лет сын его, военный чиновник, сопровождая в Китай посла, прихватил с собой этот камень. В Пекине вынес его на базар и стал продавать, чем привлек очень много любопытных.

— Где это вы его достали? — спросил один купец, внимательно разглядывая камень.

— В журавлином гнезде, — ответил чиновник. Купец покачал головой и предложил ему тысячу монет.

— Я сейчас пойду за деньгами. Заверните хорошенько камень и бережно храните. Ждите меня! — наказал купец и ушел.

Тут чиновник понял, что у него в руках редкое сокровище, и очень обрадовался. Он тщательно промыл камень в чистой воде, начистил его песком, твердым камнем сбил небольшие пупырышки, похожие на дроздовые глазки. Затем завернул его в шелк и положил в резной деревянный ларец. Через некоторое время пришел купец и принес деньги.

— А камень-то потерял всю свою силу! — раскрыв ларец, сокрушенно сказал купец. — Он превратился в пустую безделушку. Чем отличается он теперь от обыкновенной гальки? Экая досада!