Лисий перевал : собрание корейских рассказов XV-XIX вв.

Был и еще один Чон, чиновник Музыкальной палаты. У него тоже умерла жена, и он тоже посватался в богатом доме к одной женщине: хотел взять ее в наложницы. Вот явился он однажды к той женщине. Она сидела на подушке, накрытой богатым парчовым покрывалом. Подушки были огорожены ширмой, украшенной рисунками. Всюду было полно великолепных ковров. Чон подсел поближе к ширме, полагая, что чаяния его сбылись. А женщина поглядела на него из-за ширмы и говорит:

— Ему если не семьдесят, то уж наверняка за шестьдесят перевалило!

И от досады лицо ее сделалось очень недовольным. Когда стемнело, Чон поспешно вошел к женщине в комнату.

— Откуда только взялась эта рухлядь?! — с бранью закричала та. — Да еще врывается ко мне в комнату. И лицо-то у него противное, и голос неприятный!

И Чон, распахнув среди ночи окно, выскочил на улицу. Не знал, куда и бежать.

Некий конфуцианец по этому поводу сложил насмешливые стихи:

Старики забылись,
     ножками сучат.
Наскоро умылись,
     у ворот стучат.
Держатся негоже
     эти Чона два.
Так они похожи —
     отличишь едва.
Захотела пара
     взять богатых жен.
Их постигла кара —
     каждый пристыжен.
Надо б знать заране,
     не позорить лиц:
Не уйти от брани
     этаких вдовиц!

ЕЕ ОТВЕТ

А еще жила в стародавние времена одна девственница. И была она так хороша собой, что сваты толпами осаждали ее дом. Одни говорили, что их жених — юноша, мол, очень талантливый, что со временем он, дескать, прекрасные сочинения написать сможет. Другие убеждали, что их жених-де в совершенстве владеет луком и лихо на коне скачет. Третьи уверяли, что их-то жених даже на дне пруда великолепный большой огород разбить может. Ну а четвертые только и сказали: а у нашего, мол, такой, что он им тяжелые камни запросто через голову перебрасывает.

И дала дева ответ сватам в стихах:

Пока талант того дойдет,
     немало времени пройдет.
Тот с луком скачет на коне —
     ему погибнуть на войне.
Посеет тот на дне пруда —
      его посев пожнет вода.
Того сердечко одобряет,
      кто камни чрез себя швыряет!

ЛЮБОВЬ И ГИБЕЛЬ АНА

Некто Ан происходил из знатного столичного рода. По службе он состоял при конфуцианском училище, однако все время проводил в праздности и развлечениях. Разодетый в великолепные одежды, всюду разъезжал он в роскошном экипаже. Рано овдовев, Ан жил совсем один.

Но вот однажды прослышал он, что в восточной части города в доме государева родственника, где много слуг и богатства, есть красивая девушка. Стал посылать Ан свадебные подарки с просьбой отдать за него девушку, но неизменно получал отказ. В конце концов он даже заболел от досады. Тогда вокруг стали говорить, что он, мол, заболел от несчастной любви, и тем самым вынудили семью девушки согласиться на этот брак.

Девушка, лет семнадцати-восемнадцати, была мила и благонравна, и Ану, который тоже был молод и хорош собой, она пришлась по сердцу. Любовь их крепла день ото дня. Соседям Ан понравился, а родители девушки и вовсе души в нем не чаяли: постоянно о нем заботились и даже решили выделить ему большую часть своего состояния. Однако другим зятьям это не понравилось. Они улучили момент и пожаловались государеву родственнику:

— Как пришел в дом новый зять, стала наша семья разоряться. Жить становится все труднее и труднее!

— А не говорил ли я, что нельзя брать в семью такого непутевого зятя? — рассердился министр. — Я накажу его, чтобы и другим неповадно было!

Тут же послал он троих здоровенных слуг схватить и привести к нему зятя и дочь. Мирно обедал Ан со своей женой, когда в дом ворвались слуги и объявили волю государева родственника. Испуганные, удрученные предстоящей разлукой, супруги только молча заплакали.

И с того дня молодая женщина была заперта в доме государева родственника. Ограда здесь высокая, ворота снаружи и изнутри крепко заперты. Положение сначала казалось безвыходным. Однако Ану и родителям жены удалось подкупить слуг и привратников, и Ан однажды ночью перелез через ограду и встретился со своей женой. А потом он купил маленький домик, что был по соседству с домом родственника государя, там они стали встречаться постоянно.

Прислали однажды родители своей дочери пару красных туфелек. Туфельки так ей понравились, что она не расставалась с ними, любуясь, то и дело трогала их руками.

— Для кого это ты нарядилась в такие красивые туфельки? — пошутил Ан.

— Не забыла я своей клятвы о супружеской верности, — изменившись в лице, ответила женщина. — Зачем вы так говорите?

Тут же схватила она нож и на мелкие кусочки изрезала одну туфельку.

А то еще сшила она как-то себе белую кофточку, и Ан опять стал подшучивать над нею. Закрыв от смущения лицо руками, жена его заплакала: