Лисий дом

– Ха-ха-ха! – выпрямился старик. – Отрадно видеть такую учтивость у молодежи. Нынче это редкость.

Он пошел прочь. Я поспешно раздвинула перед ним дверные створки. Старейшина удалился, и походка его была на удивление бодрой и упругой, как у юноши. Какое несоответствие! Решив обдумать это позже, я закрыла двери и вернулась к больному.

– Ах, господин… – сокрушалась я, как у одра умирающего, но потом одернула себя: рано еще хоронить.

Наместника спасли. Чем этот Дракон хуже? Я с сомнением уставилась на руки. В прошлый раз драконья тварь вспорхнула с них, а что теперь? Ничего. Я молитвенно сложила ладони и потерла их друг о друга.

«Прошу… прошу…»

Мысленно я молила о помощи. Кисти рук внезапно покрылись светящейся паутиной, которая взлетала и опадала. Я испугалась, сообразив, что тончайшие нити струились прямо из-под кожи! Однако боли я не чувствовала, только чье-то присутствие. Кожи будто коснулся легчайший ветерок или пушистая кисть.

Я простерла ладони к лежащему Небесному Дару:

– Вот рана. Исцели ее.

«Пожалуйста! Молю тебя. Чего тебе стоит? Помоги ему».

Мысли подействовали лучше, чем слова. Таинственное создание послушалось и переползло к больному, полностью закрыв рану. Дракон заворочался и застонал.

– Тише, господин, – успокаивающе прошептала я. – Все хорошо. Сейчас.

Я окунула ткань в холодную воду и стала утирать покрытое испариной лицо мужчины.

Запретные прикосновения! Хотя причина для оправданий есть, нельзя себе позволять ничего подобного. Но немного – это ведь не считается, правда? Никто не узнает.

Небесный Дар вдруг выдохнул мне в ладонь. Я отшатнулась, ощутив горячее дыхание.

– Ах!

Что же с раной? Я взглянула, и моему удивлению не было предела. Она уже затягивалась. У меня расширились глаза. Паутина, облепившая тело Дракона, набрякла. С нее стекали терпко пахнущие капли. Нагнувшись, я принюхалась. Не трава, не лекарство, но что-то, смутно напоминающее о звере. Запах болезни, усталости и боли…

– Вы непременно поправитесь, – сказала я. – Оно вас вылечит, господин.

По крайней мере, я всем сердцем надеялась на это! Ведь поединок случился по моей вине. Если бы не я, мужчины никогда бы не сразились, Дракона бы не ранили, и он бы здесь не лежал.

«Опять ты усложняешь жизнь», – как наяву услышала я голос брата. Он как никто понимал меня, хотя и не всегда одобрял.

Я снова сложила ладони и взмолилась великому Небу, чтобы все закончилось хорошо. Время шло, близилось утро. Утомившись, я клевала носом. В час Быка[31] я чуть не задремала. Голова клонилась вниз. Опомнившись, я встрепенулась.

Господин офицер застонал. В дверь деликатно поскреблись.

– Кто там? – окликнула я.

– Старейшина интересуется, все ли в порядке? – услыхала я знакомый женский голос, принадлежащий целительнице.

– Передайте, что…

В этот миг офицер перевернулся на живот, и его вывернуло на пол желчью и слизью. Желудок больного был давно пуст, но тело избавлялось от яда всевозможными способами, содрогаясь от новых и новых спазмов. Я вскрикнула, и в комнату, не спросив дозволения и нарушив приказ старого Лиса, влетела целительница. Долг оказался сильнее запретов.

Сообща мы очистили рот и нос пациента, обтерли его и уложили на место. Мужчину знобило, не спасал даже ворох теплых стеганых одеял.

После совместных хлопот женщина сменила гнев на милость. Она изучающее, без презрения, по-новому рассматривала меня, а я – ее. Судя по внешности, целительница была родом из Хины. Вероятно, с севера, судя по довольно светлой, с оливковым оттенком, коже, высокому лбу, полноватым, красиво очерченным губам и раскосым глазам, уголки которых стремились к вискам. Волосы были заплетены в косы, как у степнячки. Одета она была просто и практично, в холщовый стеганый жилет поверх длинного просторного платья и штанов.

– Э-э-э… госпожа.

– Что?

– Застежка.

Я машинально, как на примерке, поправила выскочивший из петельки «квадратный узел», заменявший пуговицу, и смущенно отдернула руку. Женщина рассмеялась. Что ж, это лучше недовольства. Опомнившись, что проявила непочтительность, я представилась. Целительницу звали Жадеитовая Бусина. Она принадлежала к клану Первородных и приходилась Золотому Лису троюродной бабушкой, хотя на вид ей было лет пятьдесят, не больше.

– Значит, ты из клана Второй Ветви, девушка, – констатировала она и недовольно поморщилась. – Почему я узнаю об этом позже всех?

Покаянно опустив голову, я тотчас опомнилась и в упор взглянула на нее. Мне стыдиться нечего. Я – часть опального клана, но моя ли в том вина? Однако я сразу же поняла свою ошибку. Жадеитовая Бусина сердилась не на меня, а на родичей, которые держали ее в неведении.

– Где ты училась ухаживать за больными? – спросила женщина.

– Нигде, госпожа.

– Хорошо справилась.

Я улыбнулась.

– Это от страха, госпожа.

– От страха?

– Я испугалась, что господин офицер умрет.

– Это хорошо, – улыбнулась в ответ целительница. – Значит, ты осознавала последствия своего действия или бездействия.