Лисичка и крокодил

— Ну и что ты собираешься делать? — Амфибия, которая больше не могла принимать человеческий облик, поднялась с постели. — У тебя нет лекарств. У тебя не осталось преданных тебе приспешников. Тебе нечем нас напугать.

Ладно, не так она планировала свое грандиозное возвращение. Видно, она переборщила с теми лекарствами, которые заставили их забыть ее облик. Они не уважали ни ее интеллект, ни злую натуру. Она им покажет.

— Я вызову своего усовершенствованного зверя, и вскоре ты будешь дрожать перед моим величием.

За исключением того, что трансформации не случилось. Глаза зажмурились, кулаки сжались, все тело готово было лопнуть от натуги — но ничего не произошло.

Ни клешни, ни волоска.

И к хохоту одной недоделанной лягушки, которая теперь возглавляла список созданий, которых вдохновитель собиралась лишить жизни, присоединился хохот других. Хуже того, неблагодарные твари встали с постелей и присоединились к этой уродливой амфибии, угрожающе глядя на нее.

Но вдохновитель не собиралась становиться их мячом в знакомой игре. Со всей скоростью, на какую были способны ее маленькие ножки, она бросилась бежать, проскользнув между ног высокого существа, которого ученые в шутку называли снежным человеком, в холл.

Она торопливо набрала код, чтобы запереть комнату.

Снаружи были слышны удары кулаков по входной двери: прибывшее подкрепление обнаружило, что код изменился. У нее было немного времени до того, как они ворвутся внутрь, и без армии приспешников — неблагодарных мутантов, которые не слушались своего босса — она решила, что оставаться неразумно. Забыв о планах «Б» и «В», в которых она превращалась в существо более устрашающее, чем Годзилла, она перешла к плану «П».

Им даже не пришло в голову заглянуть в вентиляционные трубы. Идиоты.

«И снова я доказываю, что умнее их».

Муа-ха-ха. Если бы только она могла понять, почему сыворотка не работает, и почему так сильно захотелось сырных энчиладас.

Глава 19

Джесси взломала код блокировки как раз в тот момент, когда агенты пробились в убежище. Они как раз выходили из своей временной тюрьмы, когда в здание ворвалось подкрепление. Все пациенты оказались на месте — правда, напуганные — но следов вдохновителя не было.

Хитрая злодейка снова сбежала.

Учитывая нарушение безопасности, Нолан — он настоял, чтобы они отказались от звания доктора Мэннерса, пока сидели в темноте, — позволил Виктору пойти домой — вместе с отрядом агентов FUC и с указанием не заниматься физической нагрузкой.

Да прямо сейчас.

Уютно устроившись в своей квартире: охранники за дверью, система безопасности на взводе — так, что только атомная бомба может им помешать — он разделся, направляясь в ванную.

— Что ты делаешь? — выдохнула Рене.

— Хочу принять душ. Ты хочешь со мной? — И он имел в виду именно тот самый смысл слова «хотеть».

Быстрее, чем он успел бы перезарядить оружие, она стояла перед ним обнаженная.

О да, он любил свою лису. Хотя что они будут делать дальше, еще предстояло выяснить. Сможет ли он освободить для нее место в своей жизни? Сможет ли сделать ее счастливой?

Кажется, пришло время найти себе пару?

На этот раз у него не было ответов. Все, что он знал, — это то, что любит ее, и сейчас он просто оставит все как есть.

Сделав воду чуть потеплее — Рене все-таки была млекопитающим, — Виктор привлек ее в свои объятия, и напряжение в его теле исчезло.

Она в безопасности. Всю дорогу до дома он, как ястреб, высматривал признаки слежки. Виктор даже позволил Мейсону проверить его дом на наличие засады, прежде чем выгнать его.

Один, с Рене, окруженный достаточным количеством оружия и боеприпасов, чтобы убить даже самого закованного в броню злодея, и нуждающийся в некотором сексуальном исцелении, Виктор не стал бороться со своим желанием.

Он хотел Рене. Она была нужна ему. Он любил ее. И, черт побери, на этот раз они займутся этим в постели. Без охотников, без засады, без ухмыляющихся коллег. Только он и его лисичка.

Горячая вода лилась на них каскадом, пока он наслаждался ощущением ее гладкой кожи, прижатой к его. Их губы встретились в страстном поцелуе.

Не думай о ранах. Бинты намокли, но ему было все равно. Рене была его единственным лекарством.

Оторвавшись от губ Рене, Виктор зарылся лицом в ее шею, чувствуя, как бьется ее пульс.

О как же у нее гладкая кожа! Он попробовал спуститься ниже, но задохнулся от боли. Выпрямившись, запустил пальцы в ее влажные волосы и прижался лбом к ее лбу.

— Прости.

— За что? Ты ранен и пытаешься делать прямо противоположное тому, что прописал тебе доктор.

Кривая усмешка тронула его губы.

— Он велел мне поесть и набраться сил.

— Я почему-то сомневаюсь, что он имел в виду именно эту еду, — поддразнила Рене, уловив намек.

— Я все равно это сделаю, как только мы закончим здесь и ляжем в постель.

— Или, может быть, ты позволишь мне попробовать кое-что?

Прежде чем его мозг успел осознать, что она имеет в виду, она опустилась на колени и оказалась рядом с его членом.