Лисьи рассказы (ЛП)

Гнев пронзил меня насквозь, потому что она изображала моего отца каким-то монстром, а он таким не был. И по какой-то причине я презирал мысль о том, что Блу так о нем может думать.

— Прекратите, — огрызнулась Дарси, пытаясь оттолкнуть меня, но она даже не представляла, в какой опасности сейчас находится. — Отпустите меня, — потребовала она, но все, что я мог сделать, это прорычать в ответ, все мои инстинкты кричали мне, чтобы я удерживал ее. И я, черт возьми, так и сделал.

Стелла нетерпеливо кивнула.

— Дааа, отпусти ее, пусть бежит, — она клацнула зубами, и Дарси прекратила попытки вырваться, вцепившись одной рукой в мою рубашку, а другую вытянула в знак предупреждения Стелле, на кончиках ее пальцев сверкнула магия.

Твою мать, она что, выбрала меня?

— Уходите. Прочь. Или я заставлю вас, — прошипела Дарси, и мое сердце мощно заколотилось от этих слов, сорвавшихся с ее языка, а мысль о том, что она предпочла стать моим Источником вместо другого Вампира, вызвала у меня такой кайф, что голова пошла кругом.

Стелла вытаращилась на нее, отступила назад и в шоке схватилась за сердце.

— Ты позволишь дочери Дикого Короля разговаривать со мной так? — потребовала она от меня.

Я взглянул на нее, недоумевая, почему она решила, что я приду ей на помощь, ведь я потратил несколько лет на то, чтобы подчеркнуть свою неприязнь к ней.

— Я не контролирую ее, она может говорить то, что ей чертовски нравится.

— Ну и ребенка я вырастила. Я бы поменяла тебя на Клару в любой день.

Несмотря на мою ненависть к ней, эти слова все же смогли задеть мое сердце и разорвать его. Возможно, это было потому, что я чувствовал то же самое по отношению к себе с тех пор, как Клара была убита, ведь если бы я мог поменять себя на ее место, я бы сделал это без колебаний. Но знать, что моя мать чувствовала то же самое, все еще находило способ причинить мне боль.

Я напрягся, моя рука начала дрожать там, где она была прижата к Дарси.

— И я бы обменял тебя на папу в одно мгновение, — холодно произнес я ей, и правда обрушилась на нее, как топор. Но если она хотела сделать мне больно, то я был более чем счастлив сделать ей больно в ответ.

В глазах Стеллы блеснули темные слезы, и густые мокрые капли брызнули по ее щекам.

— Как ты мог сказать такое? Как ты можешь причинять мне такую боль, после всего, что я для тебя сделала? — ее тон сменился на отчаянную мольбу, она драматизировала в полную силу, пытаясь вызвать у меня жалость.

Я молчал, позволяя ей выплеснуть всю свою театральность, когда ее следующие слова перешли в рыдания.

— Вот почему твой папа ушел, он не смог вынести сына, которого вырастил. У тебя были такие перспективы. Но ты должен был идти за своим собственным сердцем, и ты разбил его в процессе. Вот почему он покончил с собой.

— Он не убивал себя. Перестань вести себя как ребенок, — ледяным тоном произнес я, так привыкший слышать от нее эти слова. Что я был ее постоянным разочарованием, ее золотым ребенком, превратившимся в бесполезный комок свинца, который не имел для нее никакого значения.

— Он вполне мог это сделать с таким успехом! — закричала она и, заливаясь слезами, направилась по коридору, окончательно избавив нас от своей компании.

Я протяжно вздохнул, гадая, что, черт возьми, Дарси, должно быть, думает о моей матери. Возможно, она купилась на каждое слово лжи Стеллы, и я ненавидел такую возможность.

— Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. У нее… есть определенные проблемы, — сказал я, хотя это было преуменьшением в этом проклятом веке.

— С ней все в порядке? — вздохнула она, с беспокойством глядя на меня, и я презирал то, что ее заставили волноваться за эту женщину. Хотя в ее голосе было по крайней мере достаточно замешательства, чтобы предположить, что она не до конца поверила в бредни Стеллы.

— Это все притворство. Не покупайся на это. Как только она увидит, что ты поддаешься влиянию, она впивается в тебя когтями и не отпускает.

Она посмотрела вниз на мои руки, которые все еще крепко держали ее, и хотя я знал, что это мой сигнал отпустить ее, я этого не сделал.

— Кстати, о том, чтобы не отпускать, — она вскинула бровь, и я смирился, хотя она не сразу отошла, а мой пульс участился, как тикающая бомба в груди.

Она оглянулась через плечо и указала вниз по коридору.

— Это выход?

Уже пытаешься сбежать от меня? Так просто она не сбежит.

Мои губы искривились в мрачной улыбке.

— Ты ничего не забыла, Блу?

— Э-э-э, — она невинно пожала плечами. — Нет?

— Почему ты пряталась за той статуей?

Она сложила руки, на ее губах образовалась недовольная гримаса, как будто я не имел права задавать этот вопрос, хотя это она шпионила.

— Вы никогда не спускаете мне ничего с рук. Насколько вам известно, мне нравится прятаться в темных углах.

Из моего горла вырвался удивленный смех, и она усмехнулась, явно довольная собой из-за того, что увильнула от моего допроса.

— Пойдем, я покажу тебе выход, а ты расскажешь мне настоящую историю, пока мы будем идти.