Лишённые плоти

— Со всем этим мусором надо что-то делать, — сказала она. — Неужели у тебя нет какого-нибудь студента, которого можно было бы припахать к уборке?

— Знаешь, у меня возникло подозрение, что все сотрудники больницы наладились сваливать сюда документы. Ну, или бумажки научились размножаться, — вздохнул Гриша и отодвинул в сторону стопку папок, чтобы лучше видеть Кэрол. — Этот мальчик, Дэниел, — покачав головой, начал он. — Есть что-то ужасное во вскрытии детских тел. Они же даже не успели пожить толком. И перед этим парнишкой была еще вся жизнь.

Кэрол не знала, что на это ответить. Любые слова прозвучали бы слишком банально и сентиментально.

— Каков вердикт? Отчего он умер?

— Асфиксия. На голову был надет прочный полиэтиленовый пакет, крепко обмотанный липкой лентой, что исключало доступ кислорода. А вот следов борьбы нет. Ни крови или кожи под ногтями, ни синяков — только на бедре небольшой ушиб, но ему уже три-четыре дня, и он явно некриминального происхождения.

— Думаешь, ему что-то подсыпали? — спросила Кэрол.

— Ты же знаешь, что я не могу ответить тебе на этот вопрос. — Гриша хмуро посмотрел на нее поверх очков. — Пока не придет токсикология, точно ничего сказать нельзя. Да и токсикология не все прояснит — после смерти уровень гамма-гидроксибутирата в крови и так возрастает. Если бы я был настолько глуп, чтобы гадать, отравили его или нет, я бы предположил, что тут замешаны наркотики. Но не алкоголь — в желудке не было спиртового запаха. Последней пищей Дэниела были хлеб, рыба, салат и жевательный мармелад. По всей видимости, бутерброд с тунцом. Ел он примерно за час до смерти, не раньше.

— А что насчет кастрации?

— Судя по кровопотере, его кастрировали вскоре после смерти. Если бы он был жив, кровопотеря была бы больше.

— На твой взгляд, работал профессионал?

— Точно не хирург. Но и не совсем уж неумеха. Убийца использовал какое-то очень острое лезвие с небольшой режущей поверхностью. Возможно, скальпель. Но, несмотря на это, за один присест отсоединить органы ему не удалось. Ему понадобилось сделать три-четыре надреза. В общем, я бы не сказал, что кастрацию проводил специалист.

— Значит, новичок?

— Не могу сказать, — пожал плечами Гриша. — Органы отрезаны аккуратно, он не кромсал жертву. Кстати, вы нашли на месте преступления пенис с яичками?

— Нет, — покачала головой Кэрол.

— Трофеи, — понял Гриша. — Так бы твой доктор Тони сказал?

— Он не мой Тони, — устало улыбнулась Кэрол. — И я никогда в жизни не рискнула бы предполагать, что именно он скажет. Хорошо бы, конечно, он был тут и высказал свое мнение. Но не судьба.

— Ого! — Гриша в удивлении вытаращил глаза. — Чем же он так тебя огорчил?

— Он — ничем. Это все наш новый босс, который счел, что мне следует пользоваться услугами наших профайлеров, а не нанимать чужака со стороны.

— И тебе эта мысль пришлась не по нраву? — спросил Шаталов.

Их разговор прервал стук в дверь, и Гриша так и не получил ответа на свой вопрос.

В дверном проеме показалась рыжая голова Кевина Мэттьюза.

— Извините, что помешал, — улыбнулся он Грише.

— Ты меня ищешь? — поднялась на ноги Кэрол.

— Ага. Еще один подросток пропал. Центральная сразу переслала дело нам.

Кэрол словно ударили под дых. Все-таки иногда ее работа становится совершенно невыносимой.

— Давно он пропал?

— Родители считали, что он остался ночевать у друга. На самом деле он там даже не появлялся.

Значит, достаточно давно, поняла Кэрол. Более чем достаточно.

16

Джулия Вайнер сидела на самом краешке громоздкого кресла с видом человека, в любой момент готового сорваться с места, и нервно теребила подол. Жесткие черные волосы, чуть тронутые сединой, были зачесаны назад, подчеркивая правильные черты лица. За исключением нескольких морщинок, оливковая кожа Джулии была гладкой и нежной. Темные глаза смотрели пронзительно, словно она была птичкой, привыкшей порхать в лесной чаще и вдруг вылетевшей на яркий свет. Она была одета в юбку с глубоким запахом и бордовый свитер. Рядом с Джулией на подлокотнике кресла пристроилась Кэти Энтвон — одну ладонь она положила на плечо Джулии, другую засунула в карман джинсов, при этом, как заметила Кэрол, стиснув руку в кулак. У Кэти был на редкость недовольный вид — так обычно выглядят люди, которые боятся признаться самим себе, что им страшно. Щеки Кэти пылали, губы были крепко сжаты.

— Что именно вы хотите от нас узнать? Что мы можем сделать, чтобы помочь вам найти Сета? — напряженно спросила Джулия.

— Просто будьте откровенны, вот и все, — ответила ей Кэрол. — Не все родители пропавших детей сообщают полиции всю правду. Боятся, что у детей будут неприятности, или просто не хотят признавать, что у них тоже случались конфликты, как и в любой другой семье. Но я вам честно скажу — лучше вам ничего от нас не скрывать, это в интересах Сета.

— Нам нечего скрывать, — глухим от сдерживаемых эмоций голосом произнесла Кэти. — Задавайте вопросы, и мы все вам расскажем.

Кэрол взглянула на Кевина, который уже приготовил записную книжку и ручку.