Лис и Александра

— Людмиле, так же как и мне семнадцать! — Он кивнул. Вспомнила, что он обещал мне рассказать, что произошло в тереме, между молодым ханом и девушкой. В ожидании рассказа, сердце забилось сильнее. В груди стала разливаться сладостная истома как в предвкушении. — Ты обещал рассказать, что произошло в тереме!

Увидела, как он поморщился. Подумал некоторое время. Меня же возбуждение охватывало все больше и больше. Наконец он начал говорить. Слушая его стихи, его голос, становилось все труднее и труднее сдерживать себя.

…Слегка распухли губы от лобзаний,
Приятно ныла грудь от рук любимых,
Так сладко улыбалась утром ранним…

Губы, сами раскрылись и грудь начало ломить. Хотелось, что бы он к ним прикоснулся, своими большими и горячими руками.

…Смотрели на нее глаза, ясней, чем прежде.
Пытливо… страстно… даже не прилично,
И не хотелось прятаться… в одежде.

Он опять хочет меня обмануть! Такое, насколько я понимаю, бывает утром, после всего того, что произошло ночью. Я не собиралась так просто сдаваться.

— Это было утром, а что ночью?

— Александра, ну что там было ночью? Страстные поцелуи и все остальное.

— Нет, ты расскажи! Ты обещал Лис!

— Хорошо, только коротко!

Опять начал говорить. Я смотрела на его губы. Сердце уже колотилось как бешеное. Он был очень близко.

Пол — жизни я тебе отдам
За ночь блаженства на постели,
За твой смешной, недолгий страх,
За дрожь, в твоем прильнувшем теле…

Дрожь, да именно дрожь. Почувствовала, как тело начинает дрожать.

…За миг, когда бесстыдно платье
Ты снимешь трепетной рукой,
За стон протяжный и глухой.
За в кровь искусанные губы…

Губы его губы. Ничего не видела, кроме его губ. Да у нас же неоконченный урок! Мы должны обязательно его закончить!

…За не целованную мной, доселе грудь,
За миг борьбы немой, не долгий,
За поцелуй, что не вздохнуть.
За безутешные страданья
Безумным и горячим ртом…

Все пора, я уже больше не могу сдерживаться. Придвинулась к нему совсем вплотную. Чувствую его дыхание. Он стал напряжен. Это я тоже чувствую. Хотела дотянуться до его губ. Нет, не так. Пересела ему на колени.

— Давай Лис, у нас неоконченный второй урок.

Сначала положила руки ему на грудь. Хотелось, что бы он обнял меня, сжал в своих руках. Бросила взгляд на его руки. Он вцепился в скамейку, так, что костяшки рук побелели. Ничего, сейчас ты меня обнимешь. Взглянула ему глаза. Его зрачки расширены. Дышит возбужденно. Я все делаю правильно! Смотрю на его губы. Они совсем сухие. Решилась, накрыла их своими. Провела языком. Он ответил. Все. Как будто что-то отпустило, сдерживавшее ранее нас. Ловили губы друг друга. Обхватила его голову своими руками. Гладила его ежик волос, прижимаясь к нему. Наконец он меня обнял. Одной рукой за талию, другой повел по моей ноге. Чувствовала жар его ладони. Вот он коснулся полоски кожи, между чулком и нижним бельем. Задрожала. Не отрывай руку! Прижала его ладонь, через подол платья, своей. Стала поощрительно поглаживать.

В голове зазвучали слова, которые говорил ранее Лис. Только голос был женский:

… И вот невесту молодую,
Ведут на брачную постель;
Огни погасли… и ночную
Лампаду зажигает Лель.
Свершились милые надежды,
Любви готовятся дары;
Падут ревнивые одежды
На цареградские ковры…
Вы слышите ль влюбленный шепот,
И поцелуев сладкий звук,
И прерывающийся ропот
Последней робости?..

Робость? Нет больше никакой робости. Жар во мне разгорался все сильнее. Сердце готово было выскочить из груди. Под шепот, звучащий у меня в голове, увидела, как поток моего желания схлестнулся с его потоком. Он меня хотел. Я чувствовала это. Завертелась воронка, которая стала превращаться в спираль. Спираль раскручивалась, затягивая нас. Восторг только нарастал. И я и он хотели туда.

…Смотрели на нее глаза, ясней, чем прежде.
Пытливо… страстно… даже не прилично,
И не хотелось прятаться… в одежде.

Одежда! Она мешает нам. Нужно избавиться! Оторвалась на миг от его губ.

— Саша, нужно остановиться. — Услышала его хрип.