Лёшка-"студент"

— Да. Но туда не пройти. Там сидят трое из личной охраны Шилова, они откроют только самому Шилову или полковнику Ситину.

— Это кто такой?

— Начальник полигона. Это все… — техник обвел рукой вокруг, — и все остальные бункеры — полигон. А Ситин — начальник…

Шипение в динамиках вдруг прекратилось. Потом погас один экран, второй, и теперь светился только тот, по которому передавали новости.

— Это что такое? — спросил полковник.

— Где-то кабель перекрыли… — испуганно ответил второй техник. — Это наверху… Но мы ведь ни при чем? — боязливо спросил он. — Нам приказ дали…

— Прибавь звук, — сказал Лешка.

Техник передвинул рычажок на пульте.

— На сегодняшний день, — говорил диктор, — по сведениям начальника медицинского управления, погибших после штурма Белого дома зарегистрировано сто двадцать семь человек. В городе силами МВД и милиции проводятся операции поиска и обезвреживания оставшихся снайперов. Комендант города генерал-лейтенант Чуркин заявил, что мятеж в общем ликвидирован и опасность представляют только одиночки…

— Трупов много больше… — сказал полковник. — Человек пятьсот, не меньше…

— А чего врут? — спросил Лешка.

— Чтобы население не волновать.

— Сволочи… И здесь ложь!

Диктор еще что-то говорил о международной поддержке президента, о кредитах, но его уже никто не слушал.

Минут через десять Белов со спутниками добрался до студии.

Первым втолкнули Шилова. Обладатель внушительного баса оказался неожиданно маленького роста! Иван и Василий были ранены. У одного прострелена рука, у второго — нога.

Они уселись прямо на пол, и Белов начал перевязывать Васю, тихо приговаривая что-то. Иван вытащил шприц, сделал себе укол в ногу и начал перевязывать ее, кривя губы от боли.

— Где Вера? — спросил Ковалев, глядя в упор на Шилова.

Тот, уперев подбородок в грудь, упрямо отворачивался, стараясь не смотреть в Лешкино лицо.

— В глаза гляди, гад, в глаза! — прикрикнул Лешка и за подбородок приподнял голову Шилова, левой рукой врезав генералу в ухо.

Голова Шилова мотнулась, но голову он поднял.

— Они под арсеналом… — ответил он наконец.

— Это где?

— В седьмом здании… Метров триста отсюда.

— Как можно пройти в арсенал? — спросил Каверзнев.

Шилов повернул голову к Каверзневу и мгновенно оказался на полу, потому что полковник изо всей силы ударил его в челюсть.

— Тебе что сказали, гад?! — заорал Каверзнев, срываясь на фальцет. — Смотреть на Ковалева!!! — Он вздернул Шилова за воротник и поставил на ноги.

— Ты же знаешь, Шилов, что только с нами тебе могут сохранить жизнь… — проникновенно сказал Лешка. — Только если ты поможешь нам… И если мы живы останемся. А иначе?.. Ты когда-нибудь видел эпилептиков?

Шилов завороженно помотал головой, он уже не то что не смел, он не мог отвернуться от страшных, но притягательных Лешкиных глаз.

— У тебя эта самая болезнь! Эпилепсия… Мне тебя жаль, но ты болен, генерал… Болен, и притом очень сильно! У тебя разновидность эпилепсии под названием «пляска святого Витта». Ты просто еще не знаешь, что это такое…

Ковалев видел, что его слова доходят до сознания Шилова, что генерал верит в то, что говорит ему Лешка. Ни тюрьмой, ни немедленным расстрелом напугать сейчас генерала было нельзя. Когда он задумывал все, что случилось, он, конечно, предусматривал и такой вариант. А вот эпилепсию он предусмотреть просто не мог! Лешка понимал, что поступает сейчас, мягко говоря, грешно, но продолжал, испытывая ни с чем не сравнимый кайф.

— Когда начинается приступ, — говорил Лешка, глядя в наливающиеся ужасом глаза Шилова, — в голове появляется шум, у тебя же сейчас шумит?

Шилов завороженно кивнул.

— Потом голову заполняет боль, и начинает подергиваться веко… Потом сокращается одна мышца, сокращается другая, и ты не знаешь, какая в этих сокращениях очередность… И не можешь остановить это… Вот как сейчас у тебя!.. Ноги, руки, мышцы спины — все начинает дергаться, но ты не знаешь, как остановить судороги! Ты не можешь этим управлять! — все громче и все с большей силой выговаривал Лешка.

У генерала дернулась вверх рука, упала вниз и дернулась другая, так резко и сильно, что он застонал, сжимая зубы. Он попытался сломанную руку прижать здоровой, но локоть вывернулся назад, а вместе с ним дернулась и нога.

— Вот это и есть пляска святого Витта… — тихо сказал Лешка, не отпуская взгляда Шилова. — И ты болен, как сам можешь убедиться. А вылечить тебя может только мой сын… Только он! А я могу лишь отодвинуть приступы… Ты не сможешь даже погадить самостоятельно! — вдруг с яростью выкрикнул он в лицо генерала. — И как только ты подумаешь о смерти, чтобы избавиться от болезни, у тебя начнется приступ!!! Где Костя?! Только он может тебе помочь!

— Т-т-т-у-д-д-а е-с-с-с-ть х-хо-д… — заикаясь, с трудом выговорил Шилов.

Лешка положил правую руку ему на лоб, левой придерживая генерала за спину.

— Откуда начинается ход? — уже тише спросил он. — Успокойся, приступ сейчас пройдет…

— И-и-з м-моего к-к-каб-бин-н-нета… Он с-сдел-лан н-нед-д-давн-но!

Шилов никак не мог продышаться.

— Пошли! — решил Ковалев. — Вы как, ребята? — он повернулся к Белову.