Лёшка-"студент"

— Могу, — ответил Ковалев. — Но не на всех! Понимаете, для того, чтобы заставить что-то сделать, мне надо хорошо представлять человека, еще лучше, если я с ним знаком. Или прямой контакт…

— Так вот адрес! — Кириллов помахал папкой. — Читай, представляй!

— Давайте попробую.

Ковалев взял листок, поверх которого была прикреплена фотография, всмотрелся. На него глядело умное волевое лицо. Лешка запомнил лицо Павленкова и закрыл глаза. В кабинете повисла напряженная тишина.

Лешка думал о том, как, каким образом может мыслить этот человек, пытался нащупать хоть какую-то мелочь, за которую можно зацепиться, поймать далекую мысль Павленкова и, поймав, заставить его думать, как хотелось ему, Лешке… Он, как мог, напрягал свою волю, свою память, мозг, он заставлял кровь огромными порциями нести кислород к мозгу, чтобы дать энергию клеткам, передающим информацию на расстояние, но перед его взором стояла пелена. Он ничего не видел и ничего не чувствовал…

— Нет… — наконец сказал Ковалев и открыл глаза. — Не могу…

— Почему? — спросил генерал. — Ведь раньше могли?

— Мог. Конечно, мог! — раздраженно ответил Ковалев. — Если мой контактер не пьян, не принял наркотики, наконец, если он не обучен методам противодействия гипнозу, а если обучен, то сидит напротив меня, и я могу взять его за руку, пощупать пульс, наконец, я могу взглянуть в его глаза и понять, дошло ли мое воздействие!.. А здесь… — он в отчаянии махнул рукой. — Мне надо быть там, рядом.

— Все дороги вокруг ГРУ уже перекрыты, — сказал генерал. — Они тоже подготовились. Охрана ГРУ заняла позиции, предусмотренные инструкцией на случай внешней угрозы, на случай штурма… Они готовы отбиваться.

— Нам удалось связаться с одним знакомым, — сказал Чухрай. — Он утверждает, что Павленков с сильной охраной находится в бункере под главным зданием. Он якобы ведет усиленные переговоры с командующими военных округов и начальниками разведуправлений. Я переговорил с президентом, он считает, что необходимо немедленно приступить к штурму ГРУ, даже если это потребует применения артиллерии.

— Нельзя! — быстро сказал Ковалев. — Мне надо ехать туда, а вам… — он посмотрел на генерала, — обеспечить мою доставку ко входу в бункер! А еще лучше — в кабинет Павленкова.

— Мы готовы, — сказал генерал.

— И, по возможности, без большой стрельбы. Планы здания есть?

— Есть, — ответил Каверзнев и развернул на столе большой лист. — Вот главный вход. Напротив него установлены четыре пулемета, управляемых дистанционно с пульта. Простреливается все пространство перед входом на сто восемьдесят градусов. В бункере, кроме тира и хранилища стрелковых боеприпасов, находятся архив и подземный штаб, сооруженный на случай ядерного удара. Штаб, архив и склад боеприпасов расположены на последнем, третьем этаже, если считать от поверхности.

— А другие входы есть? — спросил Ковалев.

— Нет… Вход один, но выходов пять. Войти через них не удастся… Три хода прямо из бункера ведут в другие здания, один вы видели на плане, а два других — через первый этаж. Все они перекрываются стальными заслонками в трех точках каждый, в одном месте — бетонной плитой. Расположение ходов и заслонок установить не удалось. В строительном управлении чертежей нет. Сейчас наши люди ищут тех, кто проектировал бункер и здание наверху. А заслонки управляются только изнутри.

— Готовились, сволочи… — пробурчал Чухрай.

— Так, ясно… — сказал генерал. — ГРУ окружен. Мы контролируем все входы и выходы, кроме самых секретных, тех, что не знаем. По периметру устанавливаются зенитные комплексы, так что воздух мы тоже вот-вот перекроем. С планом ознакомлены мои ребята, обещают пройти в бункер. И вас проведут.

— Надо ехать, — сказал Ковалев. — В общем, так, генерал… Пусть ваши люди помогут мне хотя бы пройти в здание, а в бункере я попробую сам разобраться.

— Я с тобой! — сказал Каверзнев.

— Хорошо. Только имей в виду, что внутри командую я! Не вздумай со мной спорить!

— Хорошо.

— В наше распоряжение передан танковый батальон, — сказал генерал. — Но думаю, что танки мы пустим только в случае серьезного сопротивления. На месте сориентируемся.

— Да уж, постарайтесь! — попросил Чухрай. — Достаточно нашумели у Белого дома… Нам это еще не раз аукнется!

— Тогда все? — генерал встал. — Поехали?

— Желаю удачи, — сказал Чухрай, вставая. — Кстати, а с девушкой, что на спинке стула висела, я думаю, все-таки был фокус! Не могла она так лежать!

— Да… — очнулся Кириллов. — Куда мне ее девать? Она в соседнем кабинете лежит. Я распорядился…

— Допросить, — сказал Ковалев. — Она кем-то подослана ко мне. Кто-то из работников больницы замешан. Я ее не отпускал, чтобы она не могла рассказать о нас то, что знает.

— Допросим! — угрюмо пообещал генерал. — После того, как вернемся. Пошли.

Они вышли на улицу и расселись по машинам. Опять их сопровождал спецназ, а при выезде с Красной площади впереди пошел бронетранспортер.

— А знаешь, я не думал, что ты согласишься приехать, сказал Каверзнев, наклонившись к Лешке.

— Почему?

— А что ты здесь забыл? Да и, наверное, не в курсе всего был… В такой бардак ехать!