Лёшка-"студент"

— Нет, не спит. Она… Как бы вам покороче объяснить, она в трансе… Но ей сейчас очень удобно! Она даже разговаривает.

— Серьезно?! — совсем по-детски удивился Чухрай. — А я, признаться, думал, что все это — фокусы шарлатанов. А подойти к ней можно?

— Можно.

— А поговорить?

— Конечно, можно, — сказал Лешка, вставая.

Они подошли к медсестре.

— Наташа, ты меня слышишь? — тихо спросил Ковалев.

— Да, — ответила девушка и улыбнулась.

— Тебе удобно?

— Да.

— Ничто не давит, не жмет?

— Нет.

Завороженный Чухрай наклонился, посмотрел, нет ли под девушкой другой опоры, кроме ребра спинки и угла сиденья.

— Вы знаете, я с детства мечтал стать фокусником, — сказал он. — Да вот… А ей действительно удобно?

— Очень! Наташа, извини, я тебя чуть-чуть приподниму. Придержите стул, чтобы не упал, — сказал он Чухраю.

Ковалев взял девушку за ноги и поднял, так что тело приняло горизонтальное положение.

— Вы сейчас можете сесть ей на живот, а она только чуть прогнется, — сказал Ковалев. — Хотите?

— Нет, что вы! — Чухрай смутился.

Лешка опустил ноги девушки на пол.

— Спи, — сказал он и вернулся к столу Кириллова.

— Дьяконов сейчас в Новосибирске, — сказал Кириллов. — Выехал по заданию президента… Они там не хотят свой совет распускать.

— А кто в списке следующий? — спросил Каверзнев.

Но Кириллов ответить не успел. Резко зазвонил красный телефон. По резвости движений Кириллова Ковалев понял, что это звонок от президента.

— Кириллов, — сказал помощник в трубку.

Он выслушал кого-то и, осторожно положив трубку на место, удивленно посмотрел на Ковалева.

— Вас, — сказал он и, недоумевая и не пытаясь скрыть этого, добавил: — Вас просят пройти в президентский кабинет и поговорить с кем-то по телефону спецсвязи.

— К президенту? — переспросил Ковалев, а в сердце опять предательски толкнулась боль и уже не отпускала.

— Линия, которую нельзя запараллелить, у президента одна, — заметил Чухрай. — Прямая связь с президентом США. Остальное все можно…

Соображал этот человек на удивление быстро.

— Пошли! — сказал Кириллов и встал. — Я провожу.

Они вошли в маленькую комнату, на лифте спустились этажом ниже, прошли мимо молчаливых охранников, через огромную приемную, где сидели несколько секретарей, и вошли в маленькую комнатушку, где за двумя столами, составленными буквой «г», находился первый помощник президента. Он встал навстречу гостям.

— Пойдемте, — сказал он, кивнув Кириллову на свой стул.

Они вошли в просторный светлый кабинет, на стене которого над креслом был пришпилен большой бело-сине-красный Российский флаг.

Президента не было, а на столе лежала телефонная трубка. Помощник показал на нее.

— Прослушивание исключено, — значительно сказал он. — К этому аппарату присоединить параллельный невозможно! — и вышел в приемную.

— Алло, — произнес Ковалев в трубку и кашлянул. — Я вас слушаю!

— Хэллоу, — ответил мужской голос со знакомым американским акцентом. — Мистер Ковальев?

— Да.

— Это Блэйк Дэвидсон, — он перешел на английский. — Мы с вами встречались в департаменте иностранных дел, помните?

— Да.

Блэйк работал в ФБР, и Лешка это тоже помнил.

— Мистер Ковальев, вашу жену и ребенка похитили… Мы очень сожалеем и принимаем все меры, чтобы найти бандитов, но…

— Когда? — крикнул Лешка.

— Что? Что вы сказали? — не понял Дэвидсон: последний вопрос Лешка задал по-русски.

Ковалев перешел на английский.

— Когда похитили? — спросил он.

— Точно неизвестно, но скорее всего несколько часов назад.

— А где была охрана?

— Трое охранников убиты, а ваш друг Макс, гостивший в вашем доме, находится в госпитале. И еще двое полицейских… Они напали на охрану базы и ворвались в ваш дом…

— Кто это сделал?

— Мы еще не знаем, но то, что уже известно, позволяет предположить, что заинтересованными в похищении являются наши русские друзья. Мы связались с президентом России, только что с ним разговаривал президент Соединенных Штатов, и нас заверили, что все возможное для поисков бандитов с их стороны будет сделано. Службы безопасности двух государств ищут сейчас вашу жену и сына, а еще мы подключили Интерпол и Службу безопасности Европы. Я приношу вам свои извинения за случившееся и позвольте выразить сожаление от имени правительства…

Странно, но Лешка успокоился.

Уже несколько лет он жил в ожидании выстрела снайпера, взрывов под машиной или обыкновенной автоматной стрельбы. Он прекрасно знал, что его не простят те, под чьим контролем он занимался изменением психики людей. Он все понимал и ждал. Нападения были, но охрана его семьи была организована хорошо. Дважды он избегал смерти уже в Америке. Только благодаря четким действиям полиции и ФБР все закончилось довольно быстро, и постепенно у Лешки в душе будто ослабла тугая пружина, он оттаял и даже, как заметила Вера, стал немного покладистей… Сейчас он не боялся, вернее — перестал бояться. Лешка успокоился и, думая об этом, вдруг испугался. Но испугался того, что подумал, что он превратился в настолько черствого, настолько измотанного морально циника, что, наверное, уже давно не человек… Неужто в нем ничего не осталось людского?.. А только дьявольское, слепое и жестокое…