«Линкольн» для адвоката

Два часа спустя после первой оплаты картой вновь воспользовались – для приобретения шестисотдолларового кожаного жакета в магазине «Нордстром» на том же рынке. Детективы арестовали молодую женщину, как раз когда она завершала покупку жакета. Затем следствие перешло в так называемую цепную фазу, когда полиция продвигалась от одного подозреваемого к другому, по мере того как те выдавали сообщников, и аресты осуществлялись по цепочке.

В конце концов полиция вышла на человека, сидящего на вершине пирамиды, – то есть на Сэма Скейлза. Когда история попала в СМИ, Вундерлих, говоря о Скейлзе, дал ему прозвище Цунамский Свенгали, [28]потому что большинство жертв надувательства оказались женщинами, которые хотели помочь симпатичному священнику, чье фото красовалось на сайте. Это разозлило Скейлза, и во время моих с ним бесед он стал называть детектива Вундеркиндом.

Я прибыл в сто двадцать четвертый отдел на тринадцатом этаже здания уголовного суда к 10.45, но зал был пуст, если не считать Марианны, секретаря судьи. Я прошел за ограждение и приблизился к ее столу.

– Вы как, коллеги, еще проводите тут плановые слушания? – спросил я.

– Все в сборе. Ждем вас. Я позову остальных и сообщу судье.

– Она в бешенстве?

Марианна пожала плечами: она не хотела говорить за судью. Тем более перед адвокатом. Но в определенном смысле она дала мне понять, что судья не в восторге.

– Скейлз пока еще здесь? Не увезли обратно?

– Видимо, да. Я не знаю, куда девался Джо.

Я подошел к столу защиты, сел и стал ждать. Наконец дверь, ведущая во временное помещение для арестованных, открылась, и оттуда появился Джо Фрей, судебный пристав, приписанный к его двадцать четвертому отделу.

– Мой парень еще там, не увезли?

– Почти увезли. Мы думали, вас опять не будет. Хотите к нему?

Он придержал для меня стальную дверь, и я шагнул в маленькое помещение, где находилась лестница, ведущая на четырнадцатый этаж – в тюрьму при здании суда, и две двери – в камеры меньшего размера, относящиеся к судебному залу. В одной из дверей имелось окошко на случай консультаций клиента с адвокатом, через стекло я увидел Сэма Скейлза, сидящего в одиночестве за столом, в оранжевом тюремном комбинезоне и наручниках. До суда его держали под стражей без права освобождения под залог, потому что арест произошел до окончания предыдущего испытательного срока, который я выхлопотал для него по делу «Трим-Слим-6». Это была крайне удачная для него судебная сделка, и вот теперь все мои старания пошли прахом.

– Наконец-то, – произнес Скейлз, когда я вошел.

– Можно подумать, ты куда-то спешишь. Ты готов к тому, о чем мы договорились?

– У меня нет выбора.

Я сел напротив него.

– Сэм, выбор есть всегда. Но позволь мне объяснить еще раз. Тебя взяли с поличным, так? Тебя поймали на выманивании денег у людей, которые хотели помочь другим, пострадавшим от сильнейшего стихийного бедствия. У обвинения – трое твоих подельников, которые выторговали себе поблажки, дав показания против тебя и номера найденных у тебя кредиток. Если довести дело до суда, судьи и присяжные проявят к тебе столько же сочувствия, как к какому-нибудь потрошителю детей. Может, даже меньше.

– Мне все известно, но я же ценный член общества. Я мог бы обучать людей. Направьте меня в школы. Направьте в загородные клубы. Дайте мне испытательный срок, и я расскажу людям, чего им надо остерегаться в этой области.

– Тебя им надо остерегаться. Ты упустил свой шанс, полученный в прошлый раз, и прокурор сказал, что нынешнее их предложение – последнее. Единственное, что я могу тебе гарантировать, – снисхождения не будет.

Как много моих клиентов похожи на Сэма Скейлза! Они искренне верят, что еще не все потеряно, что за дверью еще есть свет. И именно я тот человек, которому приходится объяснять им, что дверь заперта да и лампочка давно перегорела.

– Тогда, как я понимаю, мне больше ничего не остается, – сказал Скейлз, глядя на меня полными сурового обвинения глазами за отказ найти для него выход.

– Это твой выбор. Хочешь судебного процесса – пойдем на процесс. Ты получишь десять лет плюс тот год, что не догулял до конца испытательного срока. Ты их по-настоящему разозлил, парень, и они могут просто передать тебя ФБР. А те, если захотят, свободно вздернут тебя за мошенничество в общефедеральном масштабе с использованием электронных средств.

– Позвольте спросить кое о чем. Если мы выйдем на судебный процесс, мы можем выиграть?

Я едва не рассмеялся, но у меня все еще оставалось к нему доля сочувствия.

– Нет, Сэм, мы не можем выиграть. Ты разве не слушал, что я твердил тебе в течение двух месяцев? Ты у них в кулаке со всеми потрохами. Ты не можешь выиграть. Но я здесь для того, чтобы сделать так, как пожелаешь. Если хочешь судебный процесс, пойдем на процесс. Но должен предупредить: тебе придется уговорить свою мать заплатить мне снова. Мое оплаченное время заканчивается сегодня.

– Сколько она уже вам заплатила?

– Восемь тысяч.

– Восемь кусков! Это же деньги с ее проклятого пенсионного счета!

– Я удивлен, что у нее вообще там что-то осталось, с таким сыном.