Линкольн

Доклад Комитета по наблюдению за правительственными контрактами конгрессу в декабре месяце пролил свет на весьма странные заказы, особые привилегии, невероятно вздутые цены, которые платило правительство, на чрезвычайно плохого качества продукты и вещи, поставляемые армии и флоту. Коррупция так проникла во все звенья правительственного аппарата, писал в частном письме генерал Шерман, что «даже в это время тяжелых испытаний повсюду царит мошенничество при продаже обмундирования, одеял, муки, хлеба — всего, что только можно продать».

На резолюцию, требовавшую от военного министра, чтобы он представил в сенат полную информацию о контрактах, количествах товара, именах поставщиков, датах, уплаченных суммах, Камерон не ответил. Проходили месяцы, а Камерон не посылал в сенат ни требуемой информации, ни объяснений, ни хотя бы извинения.

Крики возмущения по поводу коррупции носили отчасти политический характер и преследовали цель опорочить правительство. Частично же они были вызваны завистью поставщиков, которые не пользовались расположением Камерона. В этом Линкольн был уверен. Однажды его посетила делегация банкиров Нью-Йорка и Бостона и потребовала смещения Камерона. В конце беседы Линкольн заявил банкирам:

— Господа, если вы хотите смещения Камерона, вам нужно только представить мне одно-единственное доказательство нечестности Камерона, и я обещаю вам его голову. Но я заверяю вас, что никогда не сделаю ничего подобного на основании беспочвенных слухов.

Некоторые журналы писали, что перечень случаев мошенничества и вымогательств вызывает ужас.

Член конгресса от штата Нью-Йорк Чарльз Ван Вик говорил в своей речи: «Похоже, что мания воровства охватила все правительственные каналы — от генерала до барабанщика, начиная теми, кто стоит вблизи от источника власти, и кончая последним таможенным чиновником. Чуть ли не каждый из тех, кто имеет дело с правительством, думает, что он удержится недолго, и торопится наворовать».

Ван Вик назвал целый список негодяев, привел факты и имена, указывая при этом уворованные суммы или незаконные прибыли. «Пираты, которыми кишит океан, заслуживают не большего презрения человечества, чем эта банда, которая пирует за счет пота бедняков и крови храбрецов».

Постепенно Линкольн пришел к выводу, что. Камерон приносит стране вред. Эли писал Самнэру: «Тадеус Стивенс говорит, что Камерон прибавит миллион к своему состоянию. Я думаю, что он уже сделал это».

Первый открытый конфликт между Линкольном и Камероном возник в декабре 1861 года, когда Камерон опубликовал свой годовой отчет. Не проконсультировавшись с президентом, Камерон выставил себя в качестве человека, излагающего политику правительства. Один из параграфов этого документа, особенно удививший Линкольна, гласил, что рабы, принадлежащие изменникам, должны быть конфискованы. «Совершенно ясно, что правительство имеет полное право, когда это потребуется, вооружить рабов, точно так же, как оно может использовать порох, захваченный у врага. Вопрос о том, когда это следует сделать, является уже вопросом чисто военным… Если выяснится, что человек, находившийся в собственности мятежников, способен носить оружие и исполнять воинскую службу, то право, а может быть, и обязанность правительства заключается в том, чтобы вооружить его, одеть и использовать против мятежников».

Когда Линкольн впервые увидел копию этого документа и взгляд его упал на параграф, касающийся вооружения рабов, он весь вспыхнул. И как об этом впоследствии вспоминал художник Карпентер, Линкольн решительно сказал: «Ну, хватит! Генерал Камерон не имел права брать на себя такую ответственность. Решение этого вопроса принадлежит исключительно мне». Немедленно были Отправлены телеграммы почтмейстерам в главные города, и доклад Камерона был возвращен в Вашингтон. После этого отпечатали новый текст, в котором упомянутый параграф был заменен другим.

Газеты легко достали подлинные копии доклада Камерона и опубликовали исключенный параграф рядом с официальным текстом. Разница между двумя вариантами была очевидна: первый вариант звучал так, словно правительство готово использовать негров как боевую силу, а второй вариант свидетельствовал о том, что правительство все еще колеблется. Антирабовладельческие круги встретили выступление Камерона взрывом одобрения, хотя со стороны Камерона столь неожиданная позиция в вопросе о неграх казалась несколько странной, ибо он никогда не был радикалом в этом вопросе. В мантии поборника свободы для рабов он выглядел довольно комично.