Линия разлома

Рывок двери – и тут же короткая очередь. Не в меня – я. Похоже, что водила был еще живой… но жалости во мне к нему нет, жалость я на шоколадку сменял. Эта тварь тюремная знала, кого везет. Везет русских патриотов на виселицу. Вот пусть теперь боятся гады – все боятся, до последнего человека. Пусть знают, что смерть – всем и за все. Даже за это. Тот, кто фашист, – смертник уже изначально. Никто не уйдет.

Гамми продолжает стрелять, наша команда продвигается вперед. Проходим автозак… дверь. Пришли – у Гамми как раз кончаются патроны, я хлопаю его по плечу, давая перезарядить, и пока он это делает – прикрываю огнем. Огонь, огонь и еще раз огонь – мы это уже прохавали. Единственный способ одержать победу над многократно превосходящим противником – головы ему не давать поднять. Кто-то должен постоянно стрелять – непрерывно, без пауз. Один перезаряжается – стреляет другой.

Гамми заправляет ленту, орет басом: «Готов!» – и начинает стрелять. Я снова меняю магазин и начинаю заниматься дверью. Я знаю, где замок и точки крепления двери, – и леплю на эти места заранее заготовленные взрывные устройства размером с половину теннисного мяча. Ни в коем случае в дверь нельзя стрелять – может отрикошетить на тебя же либо попасть в того, кто внутри. Ни то ни другое – недопустимо.

– Бойся!

Я падаю на колено и пригибаю голову – если сработает не так, как надо, то пойдет выше. Глухой хлопок… надеюсь, что все.

Рывок двери, «Тавор» уже в руке. К цевью я присобачил мощный фонарь, одной рукой и подсвечиваешь, и стрелять можно. У решетки шевелится ублюдок в однотонной, серой форме – стреляю в него, убил, не убил – разницы нет. Плевать мне на него.

Дверь закрыта. И стрелять 5,45 в такой тесноте – удовольствие на любителя, куда полетит, знает только Аллах. Поэтому теряю секунды три на то, чтобы найти ключи на поясе этого урода. К счастью, тут все по правилам, ключи – на поясе. Если бы сунул в карман или спрятал, пришлось бы взрывать, потратил бы полминуты. А тут… нормалек все.

– Куба! – Я снимаю маску. – Куба!

Жуткое осознание прокатывает морозом по коже – Кубы нет. Вот же… б…

Молодые лица. Какая-то девчонка – обе ноги непонятно в чем.

– Политические?!

– Да… – один отвечает за всех.

– Выходим – налево и до машин. Бежим, пригнувшись. Прячетесь у машин и ждете. Не тормозим. Пошли!

Я выскакиваю из дымящегося автозака первым, успеваю увидеть тревожное зарево мигалок – и тут в меня попадает пуля. Шибает здорово, искры из глаз, меня отбрасывает спиной на автозак, дыхалку перехватывает. Хорошо, что перед выходом пару колес сожрал, они болевой порог и выносливость повышают. Пробития нет – на груди разгрузка, а под ней – еще и броня. Немного оклемавшись, длинными очередями открываю ответный огонь. Не целясь, сейчас самое главное – заставить противника залечь и не стрелять по нам. Отстреляв один – втыкаю другой магазин, на сорок патронов. Высаживаю и его.

Менты притихли. Сейчас попытаются перекрыть улицы, а снайперы – попытаются занять позиции выше, на крышах зданий, чтобы работать по нам.

«Субурбан» – резко сдает задом, уходит вправо и, толкнув наш «Мерседес», останавливается. От него начинают вести огонь «ПК» и револьверный гранатомет хорватского производства. Разрывы накрывают милицейские машины, сами правоохранители, не ожидавшие, что против них будет применено такое орудие, ищут укрытия. Пока мы ведем почти всухую – но это пока. Как только ментов заменит спецназ – все будет с точностью до наоборот. Менты просто не готовы вести бой с подготовленным и обученным спецподразделением, оснащенным армейским вооружением. Но как только прибудет армия или хоть один БТР…

Рывок к «Мерседесу» – кто идет, кого ведут. С той стороны, которая лицом к ментам – на стекле живого места нет. На кузове, наверное, тоже. Но машина держится – за что немцам респект и уважуха. «Мерс» доказал, что лучше машины нет и быть не может. Даже для налета в центре Киева…

Наша тройка отступает к машинам последней, Гром теперь прикрывает на шесть, а Гамми и я – работаем, как можем, по линии оцепления – там тоже живого места нет, две машины уже горят. Когда до «Мерса» остается шагов десть – происходят два события. Какая-то «Шкода» – конченые психи – вылетает из проулка, поливая нас автоматным огнем, – они оказываются как раз между нами и милицейской линией оцепления. Гамми – падает, я – удерживаюсь на ногах и открываю ответный огонь. «Шкоду» приканчивает «ПК» – сразу и бесповоротно. Пулеметчик как раз сменил короб – а всей соткой по машине с десяти метров – это сильно.

– Гамми упал!

Понятно, что дальше ждать нельзя – может произойти все что угодно, от еще одной «Шкоды» и до БТРа следом за ней. Гром поворачивается и бросает щит. Я подхватываю пулемет Гамми – в ленте еще патронов тридцать должно быть. Я бегу первым и занимаю позицию за багажником «Мерса».

– К тачке! Пошел!