Линия Крови

Александр быстро забрался в машину, остальные последовали его примеру. Лица стали серьезны, сосредоточены. Взревел и тихо заурчал на малых оборотах мотор. Уазик тронулся, выкатился на дорогу. Борецкий, а глядя на него и Вадим с Жанной, приготовили оружие. Александр снял пистолет с предохранителя, сунул в карман. Проговорил:

- Давно прошли-то? Может, они уже куда завернули?

И в этот момент в белесом мареве впереди появились темные силуэты. Постепенно из тумана выступили широкие спины, спортивные костюмы, короткие кожаные куртки, бритые затылки.

- Глуши мотор, накатом давай, - тихо, будто опасаясь, что снаружи его услышат, прошептал Александр.

Милицейский уазик подкатился к подозрительной группе почти вплотную. Двое парней, что шли последними, увидели его только тогда, когда Борецкий и Кукушкин хлопнули дверями, уже выпрыгнув на дорогу. Жанна, повинуясь приказу, осталась с Костей в машине. Вопреки ожиданиям Александра, от них никто не побежал. Напротив, все, кто шел впереди, а их, и правда, было не меньше десяти, встали и развернулись. Костя не обманул, парни действительно были спортсменами – это Борецкий понял сразу. Над дорогой повисла напряженная, недобрая тишина.

- Майор уголовного розыска Борецкий! – отчеканил Александр, подняв на уровень головы раскрытое удостоверение. – Позвольте узнать, кто вы такие и куда направляетесь… с такой экипировкой?

- Саша?!

Из середины группы вперед вышел человек. Сквозь пелену тумана проступили широкие, покатые плечи. Седой ежик волос, приплюснутый нос.

- Володя?! – изумился Борецкий. – Ты что здесь делаешь?

Еще больше Александр удивился, когда рядом с Владимиром Михайловичем вырос Николай Соколов. Прапорщик был в черной форменной милицейской куртке, без головного убора. Стальной расцветки «омоновские» камуфлированные штаны были заправлены в ботинки с высоким берцем. В правой руке богатырь держал среднего размера плотницкий топор, в левой - картофельный мешок. Мешок был грязным, на дне его что-то лежало.

- Коля? И ты здесь? Вы куда такой компанией собрались-то?

Блондин не ответил, лишь кивнул в знак приветствия и отвел взгляд. Владимир Михайлович угрюмо сказал:

- Ты, Александр Васильич, не в свое дело лучше не лезь. Тут наши, Зареченские проблемы и нам их решать. Остановить ты нас все равно не остановишь, только до греха доведешь.

Голова тренера была упрямо наклонена, серые глаза отсвечивали сталью. Он развернулся, решительно скомандовал:

- Пошли!

И, не оборачиваясь, пошагал вперед. Ватага тронулась за ним. Задержался лишь Николай. Он, помявшись, проговорил:

- Тут такое дело, Васильич, смотри!

И раскрыл мешок. Борецкий и Кукушкин склонились над ним. В мешке была голова.

- Не понял… - растерянно произнес Борецкий. – Что это?

- Это? Башка вампира, - буднично, словно делал такие заявления ежедневно, сказал блондин и вывалил содержимое мешка на асфальт.

Голова покатилась. Николай остановил ее, наступив ногой. Перекатил, словно футбольный мяч.

- Смотри. Видишь?!

Борецкий кивнул. Он видел: из плотного ряда крепких, кипенно-белых зубов на добрый дюйм выпирают острые, как иглы, клыки.

- Ночью на меня бросился, - комментировал Николай. – Я его при жизни знал, служили вместе. Силой никогда не отличался, даже можно сказать хлюпенький был. А сегодня меня швырял как котенка, я еле-еле с ним справился. Повезло – топор под руку попался.

Слова Николая доносились до слуха Александра глухо, словно сквозь вату. Он не мог оторвать взора от жуткого, вымазанного в крови и грязи вещественного доказательства существования потусторонних существ. Кукушкин, похоже, испытывал те же чувства. Подошла Жанна.

- Слушай, а чего это с ней? – потрясенно проговорил Вадим.

Отрубленная голова почернела и начала дымиться. Сначала еле заметно, потом все сильнее и сильнее.

- Чего это с ней?! – повторил Кукушкин.

- Разлагается на свету, - устало сказал Николай. Он наклонился и, помогая втиснутой в армейский ботинок ногой, запихнул голову обратно в мешок. – Думаю, если бы она попала под прямые солнечные лучи, вообще вспыхнула бы, как порох.

* * *

Николай пошел догонять своих. Мешок со зловещей уликой он забрал с собой. Вознесенские опера вместе с выбравшимся из-за баранки Костей долго курили возле машины. Вадим посвятил Костю в то, что им довелось только что увидеть своими глазами. Из его уст рассказ об огромных клыках и дымящейся на свету плоти прозвучал неубедительно даже для него самого. Костя спорить не стал, а поверил ли – непонятно. Но это особо никого не волновало. Кукушкин зло щелкнул окурок в туман. Повернулся к Борецкому, спросил:

- Куда они направились, как думаешь?

- Не иначе дело того попа, что вчера нас по «гнездам» таскал, продолжать, - ответил Александр. – Ну, а мы чего будем делать? Какие соображения? Только не говори в Кострому уезжать, это не вариант, - предупредил он Вадима.