Линия Крови

В прокуратуре их ждал новый сюрприз. Вернее сюрпризом стало само здание Зареченской прокуратуры – оно было заперто!

- Что за черт?! – возмущенно воскликнул Александр. – Глазам своим не верю! Да что здесь такое творится-то?!

Отчаявшись достучаться хоть до кого-нибудь из служащих учреждения кулаками, он развернулся к двери спиной и начал пинать ее каблуком - безрезультатно. Кукушкин спустился с крыльца. Подошел к ближайшему окну, забарабанил в стекло – с тем же успехом.

- Ну, я уже не знаю! – развел руками Борецкий.

Стоявшая на широких каменных ступенях, Жанна спросила:

- А где он остановился, этот Михайлов? При прокуратуре есть какая-нибудь гостиница?

- Гостиница, точно! – ткнул в направлении девушки указательным пальцем Борецкий. – Я его спрашивал, он говорил, что поселился в «Заречье» – это обычная гостиница. Единственная, кстати, в этом городе. Я знаю где. Поехали!

Безлюдье в здании гостиницы их уже не удивило.

- Ау! Дома есть кто-нибудь?! – прокричал Вадим, не обнаружив на положенном месте портье.

Ответом ему было лишь слабое эхо.

- Пошли, посмотрим. Тут всего-то два этажа.

Дверь первого же номера оказалась не заперта. В комнате было темно. Борецкий нашарил на стене выключатель, щелкнул. Бледно-желтый свет электрической лампы озарил скромное убранство полупустого помещения: шкаф у входа, на тумбочке в дальнем углу огромный старый телевизор, небольшой обшарпанный стол под окном – окошко было наглухо зашторено, - и кровать. В кровати кто-то лежал. Человек был завернут с головой в одеяло, но Александр сразу понял, что это тот, кого они ищут – поверх одеяла были наброшены покрывало и пальто. Пальто Александру было знакомо – оно принадлежало Михайлову.

- Алексей Михайлович, - позвал Александр. – Алексей Михайлови-ич…

Он подошел к кровати, аккуратно отогнул с головы одеяло. Следователь лежал белый, как лист бумаги. Он здорово осунулся, черты лица заострились.

- Что за черт? – пробормотал Борецкий и потряс его за плечо. Сказал тихо: - Что за херня? Вчера же вечером нормальный был.

В голосе майора слышался испуг. Следователь открыл глаза.

- Алексей Михайлович, как вы себя чувствуете? Вы меня узнаете?

Михайлов долго, не меньше минуты молча смотрел на нависшего над ним Александра. Потом губы его разомкнулись. Борецкий услышал:

- Помогите… Мне очень плохо.

Вадим распахнул шторы. Нельзя сказать, чтобы в комнату хлынул свет, но стало заметно светлее. Следователь дернулся.

- Что вы делаете?! – зло выкрикнул он. – Закройте сейчас же! Неужели не видите, как мне плохо? - и снова закрылся одеялом.

Голос Михайлова был очень сиплым, он почти шипел.

- Закрой, - сказал Борецкий Вадиму. Потом спросил Михайлова громко: - Чем мы вам можем помочь, Алексей Михайлович?

- Ничем, уходите. Я отлежусь, и все будет нормально, - глухо прошипел тот.

- Давайте мы найдем вам врача, а лучше – поехали с нами. В больницу.

- Нет! – в доносившемся из-под одеяла сипе послышалось отчаяние. – Как вы не понимаете, я не могу. Уходите!

- Хорошо, мы уйдем. Но что нам делать? Какие будут указания?

- Никаких. Уходите. Оставьте же меня в покое, наконец!

Александр пожал плечами, кивнул не сводящим с него глаз Вадиму и Жанне на дверь. Уходя, погасил свет.

- Ну, и что вы об этом думаете? – поинтересовалась Жанна, когда они следовали к выходу из гостиницы.

Кукушкин пожал плечами. Борецкий спросил:

- А вы?

- А вам не кажется, что происходящее все больше и больше напоминает дурной сон? Я все чаще и чаще думаю: вдруг бабушка Маша права? Вдруг, это и правда вампиры? Того, что случилось с Михайловым, маньяками не объяснишь, правда?

Борецкий хмуро кивнул. Они вышли на улицу, пошагали к стоящему на обочине уазику.

- Да просто заболел человек, - проворчал Кукушкин. И, вдруг оживившись, воскликнул: - Так это же, скорее всего, и правда эпидемия какая-то! Помнишь, эксперт на совещании рассказывал?! Слушай, Васильич, сматываться отсюда надо, пока не поздно! Поехали, а? А то заразимся!

- Да куда мы поедем? Через Волгу в такую погоду не перебраться – ни паром, ни пароходики не ходят. Вплавь, что ли, поплывешь?

- Да зачем же вплавь? Через Волгу же не единственная дорога! Поедем через Кострому, здесь где-то точно на нее дорога есть, путь объездная, но все-таки!

- Ага. И пойдем мы с тобой перед машиной пешедралом до самой Костромы… Ерунда это все.

Не дожидаясь, пока оперативники подойдут к машине, Костя вышел им навстречу. Приблизившись, вполголоса, но очень возбужденно сказал:

- Пока вы там были, здесь такая толпа провалила – ужас! Бандюки натуральные, человек десять. Все как на подбор молодые, спортивные. С топорами, с колами какими-то, у одного – нунчаки. Не иначе разборки какие-то тут намечаются…

- Так, стоп, - оживился Борецкий. – В какую сторону они говоришь пошли?

- Вон туда, - поднял руку Костя.

- Поехали. Давай, за ними.