Линия Крови

- Все нормально, не дергайся.

И широко улыбнулся. Он давил на кнопку звонка снова и снова – безрезультатно. Тогда он повернул круглую ручку и толкнул дверцу. Калитка отворилась. Вадим громко крикнул:

- Эй, хозяева! Есть тут кто-нибудь?!

И вошел во двор.

Жанна, с гулко бьющимся сердцем, шагнула за ним.

Кукушкин поднялся на крыльцо и забарабанил в оконное стекло. Жанна осторожно прошла дальше во двор.

Напротив ворот она увидела добротный кирпичный гараж. От него к воротам вела свежая колея. Меж гаражом и домом – посыпанная гравием дорожка, уходящая в глубину участка. Там, за домом, ухоженные и буйно цветущие яблони, вишни, сливы.

- Похоже, нет никого! - крикнул Вадим.

Он отступил от стекла, прильнув к которому пытался рассмотреть происходящее внутри. Сошел с крыльца, снова крикнул: - Эй, хозяева! – и направился в сад.

Вадим и Жанна обошли весь участок. В глаза бросалась ухоженность плодовых деревьев – все стволы недавно побелены, без сухих ветвей. Земля под каждым взрыхлена. Редкие раны на стволах густо замазаны варом.

- Жилище явно обитаемо, верно? – спросил Вадим.

Жанна кивнула.

- Жалко, что в гараж заглянуть не получится, - продолжил Кукушкин. – А там что такое?

- Сарай какой-то, наверное…

- А ну пойдем.

Они подошли к добротному кирпичному строению без окон, напоминающему гараж. Задняя сторона его граничила с соседским огородом. В боковой стене была крепко запертая железная дверь. Гравийная дорожка вела через сад именно к ней. А еще была тропка. Она начиналась от середины этой постройки и уходила к забору, за которым виднелась насыпь железной дороги.

- Интересно… - проговорил Вадим и направился в ту сторону. – Смотри!

Он отодвинул одну доску – тропа уходила вдоль насыпи.

- Вот так… Ладно, пошли назад. Мало ли кто видел, как мы заходили.

Вадим и Жанна двинулись к выходу на улицу. Они миновали странный сарай, прошли дальше, к дому…

Между тем тот, кого они искали, был совсем близко.

Кравчук отсыпался в своем тайном логове под сараем.

* * *

Славик сегодня проснулся поздно. Шевельнулся в постели и застонал - все тело ломило, словно накануне в одиночку разгрузил вагон с цементом. Подняться не было сил.

«В натуре, самая тяжелая работа не мешки ворочать, а стаканы поднимать…» - пришло ему в голову.

Превозмогая слабость он все же встал, задернул занавеску – долбаное солнце слепило, не давало сосредоточиться.

«Блин, башка как болит… Вроде не так много и пили вчера. Последняя бутылка паленая была, точно»

Славик сходил в туалет, прошел в кухню. Ежась от озноба, глянул в треснутое зеркало над раковиной… и не узнал себя. Всмотрелся внимательнее. Стабильно опухшее в последние месяцы лицо осунулось, побледнело. Белизна скул, лба, особенно бросалась в глаза на фоне черной щетины. Зубы громко лязгнули.

«Мля. Точно отравление» - подумал Славик и провел по щеке ладонью. – «Чё такое мы пили-то вчера? Блин, ничего не помню»

В зеркале отразилось его предплечье, обвязанное бинтом. Славик тупо уставился на бинт.

«А это что за херня?»

Он сел на табурет, обхватил плечи руками и застонал. Нужно было что-то делать, искать помощи, идти к людям.

Пока разыскивал одежду и трясущимися руками пытался застегнуть непослушные пуговицы, он кое-что вспомнил.

«Блин, не пил я вчера ничего! Я весь день вчера так же вот провалялся, хреново мне было… А ночью чего? Блин, не помню ни хера. Двое суток что ли проспал?!»

На глаза снова попался бинт.