Линия крови

С самого начала ему не давало покоя изображение этого древа семьи Гантов. При взгляде на него возникало ощущение, что он упустил какую-то очень важную деталь. Кроу уже начал догадываться, в чем тут дело, но не был до конца уверен. Может, деталь эта слишком малозначительна и никакой роли не играет? Единственный способ выяснить это заключался в создании новой генеалогической схемы, где не было бы пропущено ни единой детали.

Ему нужна была полная картина — и он попросил Джейсона создать ее.

— Вот родственные связи, которые вы систематизировали изначально, — сказал Джейсон.

Щелкнул мышью — и на мониторе возникло трехмерное изображение древа Гантов. Все эти линии и стрелки складывались в монументальный гобелен, сплетенный из нитей наследственных и родственных связей, охватывающих два века — то есть со времени образования страны. Добыть более ранние надежные источники оказалось слишком сложно.

Но только не для Джексона.

— Я помню, директор, о чем вы просили, но взял на себя смелость покопаться и в другом, более раннем веке.

Нет, этого парнишку точно надо клонировать.

Пейнтер склонился над экраном.

— И ты смог расширить круг поисков?

Джейсон кивнул.

Пейнтер провел долгие часы, изучая эту схему. И только сейчас наконец понял, что не давало ему покоя. Отдельные отростки на схеме показывали фамильные связи, вплетенные в генеалогическую матрицу, а затем вышедшие из нее — это случалось, когда дальние родственники, какие-нибудь троюродные братья или сестры, вновь входили в семью через брак. Не столь уж необычное явление для столь богатой семьи — типичное смешение крови и власти, характерное для аристократов.

Но куда больше Пейнтера беспокоили свободные нити, вырвавшиеся из фамильного гобелена Гантов, потому что их было, как ему казалось, слишком много, особенно для такой богатой династии, словно ткань эта подозрительно протерлась сразу в нескольких местах. И Пейнтеру не терпелось подергать за эти ниточки, выяснить, куда они могут привести. И он попросил Джейсона «растянуть» это генеалогическое древо в ширину, в обе стороны от главного ствола, посмотреть, куда ведут эти свободные ниточки. Он также велел ему поискать новые, обратить особое внимание на самых дальних родственников, тех, кто, значительно отойдя от древа, вдруг снова вернулся в лоно семьи Гантов.

— Ну, показывай, — скомандовал Пейнтер.

— Приготовьтесь. Карта получилась весьма обширная. И никаких имен и фамилий, лишь даты.

— Давай.

Пальцы Джейсона забегали по клавиатуре, и изначальная матрица Пейнтера сжалась до размера кулака. Имена исчезли, остались лишь в виде точек на плотной сетке, маленькими звездочками в галактике. А вокруг этого галактического ядра вдруг возникла туманная корона из новых данных в виде точек и тончайших линий, как бы окружавших целое и одновременно включенных в нее.

Пейнтер провел кончиком пальца по новым спиральным ответвлениям.

— И все эти отростки, где ветви фамильного древа так далеко отошли друг от друга…

— Лишь затем, чтобы снова вернуться, — подтвердил его догадку Джейсон. — В среднем отклонение растягивалось на два поколения, но некоторые из линий оторвались на пять, а то и целых шесть. Пара блудных родственников вернулись в семью где-то на уровне кузенов в семнадцатой и восемнадцатой степени. Но тем не менее вернулись.

— Точно ночные бабочки, танцующие вокруг лампы, — заметил Пейнтер. — Порхают себе, машут крылышками, отлетают, потом вновь возвращаются. Снова и снова…

Джейсон пожал плечами.

— Да, я, наверное, могу подтвердить, что явление это избыточное, даже для такого выдающегося клана, как Ганты. Но понадобится страшно много времени для создания хотя бы сопоставимой династии. А если честно, не понимаю, какое все это имеет значение…

Пейнтер тоже не понимал, однако вдруг заволновался; дыхание его участилось, адреналин бушевал в крови.

Что-то здесь…

Взгляд его был по-прежнему прикован к экрану, на котором медленно вращалась матрица. Он чувствовал, что разгадка кроется где-то там, в этом туманном облаке, на краях этой невероятной генеалогической карты. И нужно всего лишь найти ключ к ней.

Что же я упустил?..

ГЛАВА 30

3 июля, 04 часа 16 минут

по стандартному времени Персидского залива

У берегов Дубая

Грей по грудь в воде продвигался к выходу из башни Бурдж Абаади. Остальные члены группы ждали у лестницы, готовые бежать от прибывающей воды.

За стеклянными стенами раскинулся город Утопия. Но сейчас он медленно тонул. Несколько зданий еще сверкали аварийными огнями, работавшими на батарейках. Весь остальной остров был погружен во тьму. Через парк перекатывались черные волны, разбивались о ступени лестниц у входов в башни. Повсюду плавал мусор: куски дерева, пластиковые контейнеры; проплыла мимо даже перевернутая пальма — все еще в кадке. И неслось все это куда-то вместе с водой сумбурно и беспорядочно.