Линия горизонта

Ночь уже вступила в свои права и дорожки освещались светом каммонитовых фонарей. Кстати, оказывается, в фонарях используется в качестве источника света не кристалл, в смысле целый, а порошок, который потом заливают смолой. На порошок этот идут некондиционные кристаллы, треснувшие, бэушные и пыль, которая получается при обработке кристаллов. Мелика рассказала.

Хагер Аассен был в обычной гражданской одежде. Темно-серый строгий костюм и длинное пальто, из кармана которого торчали перчатки.

– А ведь мы с тобой, Аринэль, наедине никогда и не говорили, – произнес Аассен. – Хотя являемся родственниками. А будем еще более… близкими.

– Не думаю, ваше величество, – ответил Аринэль. – Что смогу вас потрясти своим ораторским искусством.

– А тебе и не надо, Аринэль, – произнес император, неспешно вышагивая по дорожке. – Пока. Со временем этот навык придет.

Аринэль был, естественно, в форме Академии. И в шинели.

– Я хотел поговорить вот о чем, – продолжил Аассен. – Империя сейчас переживает очень сложное время. И я думаю, будет еще тяжелее… Особенно для определенной части подданных. Которые, скажем так, привыкли к более высокому уровню жизни. Некоторые из них уже пытались… Противиться грядущим изменениям. Как ты считаешь, можно ли было избежать того, что произошло?

Аринэль ответил не сразу, думая над тем, что сказать.

– Еще дома я читал жизнеописание Кареонуса Вестфолена, – не торопясь, заговорил парень. – По официальной истории он приехал в Даэрон-Мерию после участия в войне Алестис и Дакветор. И уже здесь, в дневнике Терона Аассена, я нашел сведения, что он участвовал не на стороне Алестис. Точнее говорилось, что он воевал на стороне законной власти. Но в этом нет противоречия, тогда законной властью были именно Дакветор.

Теперь Аассен молчал, внимательно слушая Аринэля.

– А ведь получается, что Кареонуса фактически сослали, – продолжал Ари. – Но потом дали средства и силы победить матку. То есть Вестфолен пошел путем созидания, что заметили и достойно оценили. Недавние же действия… некоторых подданных, были направлены на разделение.

– Сейрусы тоже имели перед собой цель возвышения Империи, – напомнил Аассен.

– Простите, ваше величество, но это лишь вывеска, – жестко ответил Ари. – Выделить часть подданных, чтобы они лучше жили за счет остальных подданных – это никак не созидание.

– Это ты говоришь с точки зрения элорина? – поинтересовался Аассен.

– Моя мама – элориннэ, – спокойно согласился Аринэль. – А две моих жены – орчанки. Как и одна из мам. А мой брат женат на дварфке. Но дело даже не в этом.

– А в чем? – спросил император, смотря вперед.

– Дело даже не в том, что по модели Сейрусов, их всех пришлось бы убить, – произнес Аринэль. – Как и меня, кстати. Потому что я еще более мерзкое существо, полукровка. Продукт греха. Образец того, что станет с разумными в будущем, если Алестис победят…

– Это слишком радикально, не находишь? – уточнил Император. – Сейрусы, конечно, не были пушистыми, но до такого вроде бы не доходили.

– Это логическое развитие идеи расового превосходства, – ответил Аринэль. – Сначала доминация, потом уничтожение других. Потому что зачем существовать тем, кто очевидно ущербен?

Аассен чуть нахмурился.

– А как ты видишь то, что происходит сейчас? – поинтересовался он, после паузы.

– Мы разные, – тут же ответил Аринэль, причем таким тоном, словно вспоминал кого-то. – Люди, эльфы, орки… Разные и с этим ничего нельзя сделать. Ну, кроме того, что можно уничтожить. Но все мы подданные Империи. И пусть эльфам нравится жить в лесу, а оркам в степи. Когда Империи понадобятся меткие стрелки, выносливые и сильные бойцы, умелые мастера, рекуриары и строй щитов, мы все встанем под сигной легиона.

– А когда царит мир, мы будем выращивать теклу, добывать руду и строить порталы, – продолжил Аассен.

Они переглянулись. Оба сейчас процитировали Терона Аассена и Первую Императрицу.

– А в чем дело, Ари? – напомнил Аассен начало речи Ари.

– Мое мнение, дело в образе того, каким должен быть подданный Империи, – ответил Аринэль. – И даже не важно, какими качествами должен этот подданный обладать. Важно то, что у Сейрусов не было одного образа для всех.

– Ты так серьезно изучал их идеи? – хмыкнул император.

«Да, ваше величество. Я этих фашистских идей нажрался по полной» – подумал Аринэль, вспоминая опыт Артема.

– Они опирались на аристократию, – ответил Ари. – А это значит, что в будущем по их плану… Я лично разговаривал с Эдарианом Сейрусом. Сыном того, кто был одним из главных. В его компании все было построено на принципе превосходства. И если бы победили они, вряд ли бы было предложено общество равных возможностей. Сначала другие расы стали бы разумными второго сорта. А потом часть уже людей, когда эльфы, орки и остальные бы закончились.

– Вижу, ты серьезно изучил труды Данарии Эридис и Терона Аассена, – заметил император. – И какой образ подданного, по твоему мнению, нужно предложить?

– Я полностью согласен в этом с императрицей, – ответил Аринэль. – Оценка по делам, направленным на общее благо.