Линия Горизонта

Следующие минут десять, а может быть, и полчаса, лорды-советники спорили о плане действий, о собрании лордов, о том, кого нужно и не следует приглашать. Риккардо не слышал всего этого. Глубоко потрясенный, он сидел на полу балкона и таращился в светлеющее небо.

Прошедшие дни принесли с собой потрясения, с которыми справиться Риккардо казалось невозможным. Сначала Софи оказалась жертвой случайной пули, и неизвестно – выживет ли вообще. Теперь – оба брата. Восстание, которого так жаждал Риккардо Бертани, постепенно пожирало его семью. Одного за другим.

В какой-то момент дверь в комнате захлопнулась, и все стихло.

Риккардо медленно вернулся в комнату и достал нож. Несомненно, в том, что случилось с его братьями и сестрой, виноваты лорды-советники. Они оба. Лорд Грей собрал ополчение, а судья был виновен в том, что погибли люди.

Риккардо рассматривал клинок. Даже будучи полицейским, ему не доводилось убивать. И пускай его схватят за убийство лордов-советников, но сделать он это должен хотя бы для того, чтобы отомстить. Бедные родители…

Родители.

«Мы с отцом живем только вами», – прозвучал в голове Риккардо голос матери.

Что с ними будет, если его схватят? Но он не может не отомстить! Это то, что он должен сделать ради всех: и родителей, и восстания, и самого себя.

«Франк и Джованни ушли в ополчение, потому что верили в то, чем ты занимался», – говорил отец.

А во что верил сам Риккардо? Точнее – в кого?

В себя. Несомненно. Нож выпал из руки Риккардо.

Лежавшая в дорожной пыли сестра, лица братьев, строгий взгляд отца, черные с проседью волосы матери – все это разом вспыхнуло в его памяти.

Это проклятое восстание убило большую часть семьи Риккардо – парень ненавидел Артура Васильева и все его чертовы планы за это. Бертани больше не хотел быть частью мятежа. Хватит.

Лорды-советники не станут следующими жертвами в этой войне.

В одно мгновение силы оставили Риккардо, он опустился на пол, закрыл лицо руками и заплакал от боли, отчаяния и всего свалившегося на него понимания.

– Тише, тише, все хорошо. – Кто-то опустился рядом с ним на пол.

Риккардо убрал руки от лица и посмотрел на человека – бледное молодое лицо, рыжие волосы, подсвеченные восходящим солнцем через пыльное окно, и черная форменная куртка. Арин Кондратьев.

– Ты прощен. Все закончилось. Твое время подошло к концу, пора двигаться дальше. Ты прощен.

Тихая музыка полилась из раскрытых карманных часов в руках Арина. Бывший полицейский закрыл глаза.

Итак, история Риккардо Бертани в Городе была завершена. Он сделал все, ради чего здесь оказался, и теперь ему оставалось последнее – принять от гвардейца прощение и покинуть «Линию Горизонта» навсегда.

Когда-то давно Первый лорд рассказал Арину о своих наблюдениях – чем более искренними были люди в момент, когда их время в Городе заканчивалось, тем спокойнее они принимали себя и свою дальнейшую судьбу.

В этот самый момент казалось, что Риккардо просто спит.

Но наконец спустя минуты три Риккардо открыл глаза. Взгляд его влажных покрасневших глаз бродил по стенам и потолку комнаты, старательно обходя Арина.

– Ты прощен, – еще раз сказал гвардеец, закрывая часы и поднимаясь на ноги.

Музыка тут же стихла. Арин протянул руку, помогая Риккардо подняться с пола.

– А отец и мать? С ними что будет? – спросил Бертани-младший, вспоминая родителей.

– Они забудут тебя – их путь еще не окончен. Им придется вдвоем дойти до самого конца. Ты знаешь правила «Линии Горизонта» – память в обмен на жизнь здесь, – пожал плечами гвардеец.

– Мне потребовалось столько времени…

– Да, но ведь оно того стоило, не правда ли? Теперь иди вниз – у парадного входа тебя встретят и проводят.

– Куда?

– Как когда-то было написано – дальше и выше.

Арин помог парню, которого все еще немного пошатывало, выйти из комнаты и спуститься вниз по лестнице. Как и всегда в таких случаях, люди не обращали на них никакого внимания – они просто не видели их, не замечали.

Когда много лет назад Арин только приступил к своей службе в гвардии, Архитектор так пояснил ему механизм работы всего Города:

– Представь, что мы живем на стрелках часов. Весь Город – на часовой стрелке, а гвардия – на минутной. Право управлять ходом обеих стрелок есть только у меня, у Архитектора. Большую часть времени стрелки часов проводят не соприкасаясь друг с другом – наши миры четко отделены друг от друга и пересекаются крайне редко. История Города – это своего рода поверхность циферблата этих часов. И как минутная стрелка, в силу своей длины, проходит за полный оборот над большей поверхностью циферблата, чем часовая, так и гвардия видит большую часть истории Города, чем все его жители.

Чтобы ход времени не нарушался, при строительстве «Линии Горизонта» были приняты два решения. Во-первых, ход минутной стрелки будет незаметен для часовой – гвардия, как охрана Города, будет невидима и неслышна большую часть времени для горожан. Во-вторых, только гвардеец или тот, кого он сопровождает, может переходить с часовой стрелки на минутную или, наоборот, пересекать границы двух миров.