Линия Горизонта

– Артур, рад тебя видеть. – Навстречу ему вышел Джамал – мужчина лет тридцати двух, высокий, смуглый и темноволосый. Надетый на нем коричневый длинный фартук был весь измазан разноцветными пятнами краски, а из-под него виднелись обычные серые штаны и легкая рубашка того же цвета.

Лет семь назад Джамал организовал в этом доме подобие общины для городских художников, где они могли жить при необходимости. Многие задерживались здесь на несколько лет, привыкая к общим обедам, обсуждениям, к выделенным им комнатам. Да и что уж там – к заказам, которые Джамал распределял между ними. Часть денег он забирал на содержание общины, но и оставшихся денег каждому хватало на жизнь. Артур знал Джамала как справедливого и крайне замкнутого человека, который долгое время сторонился восстания.

– Джамал, Виктория здесь? – спросил Артур.

– Виктория Стежисс? Нет, пока ее нет. – Джамал покачал головой. – Вы договорились здесь встретиться?

– Да, примерно в это время.

– Нет, не приходила она еще. Посмотри пока нашу выставку новую. В доме есть еда – присоединяйся.

– Да, посмотрю. Ты скажи лучше – листовки напечатали? – Артур оглянулся на развешанные по периметру террасы картины. – Они готовы к раздаче?

– Напечатали, – ответил Джамал. – Их нарисовать-то было сложно, а напечатать на моем станке – и того сложнее. Когда я его собирал практически на коленке, не думал, что придется выдавать такие тиражи. Жаль, что мы не смогли воспользоваться станком Куперов.

– У нас на них нет никаких выходов. Да и, кроме того, они печатают газету Совета – могут доложить о нашем заказе.

– Жаль, – вздохнул Джамал. – Я надеялся, тебе удастся их как-то привлечь.

– Нет, не получилось. – Тут Артур понизил голос до шепота: – Джамал, завтра общее собрание в подвалах, комната сто тридцать восемь. В доме Стежиссов больше собираться не будем. Вас отведет Тихонов.

– Хорошо, – кивнул художник.

– Я не только за этим пришел. Листовки – вот что сейчас важно. Передай своим – пусть начинают раздавать их сегодня же. По всему Городу.

Листовки стали той единственной помощью, которую Джамал все же оказал Артуру. Хотя Васильев не сомневался, что художник пошел на это с одной-единственной целью – чтобы от него и его общины наконец-то отстали.

– Хорошо.

– Так что у вас тут за выставка? – широко улыбнувшись, спросил Артур.

Голос его прозвучал громче, чем следовало, – из дома на террасу вышла девушка с обритой головой и ярким макияжем. Ее короткое платье темно-зеленого цвета не скрывало часть татуировки выше колен и на правой руке – яркие цветы покрывали ее тело.

– Арти! – воскликнула она и бросилась навстречу Артуру, обняла его.

– Софи! – Артур неуверенно обнял ее в ответ.

С девушкой он познакомился много лет назад во время учебы в Храме. К слову, училась Софи плохо, предпочитая все время рисовать.

– Давно тебя не видела. С последней общей встречи.

– Тише, Софи. – Артур вздрогнул и оглянулся на пустую дорогу.

– Спокойно, местные поджали хвосты и сидят дома. Нас некому подслушивать. – Софи взяла его под руку и подвела к ближайшей к выходу картине, оставив Джамала стоять в одиночестве посреди террасы. – Что думаешь?

– О картине?

– Арти, ты бываешь иногда до странного туп. – Софи рассмеялась. – Разумеется.

– А что это?

– Бельгия, – сообщил Джамал, приблизившись.

– Мне казалось, что Бельгия – страна на старой Земле. А у вас здесь только город нарисован.

– Мне все равно, город Бельгия или страна. Да и Виго об этом не написал. К слову, картина моя.

– Лукас Виго, один из переселенцев, прилетел на Астарот на одном из первых кораблей. Софи нашла его книгу в родительской библиотеке, после – нарисовала эту картину… – проговорил Джамал.

– Скука смертная, – сообщила Софи, – ту книжку я так и не смогла дочитать до конца.

– Напрасно, – сказал на это Артур. – Лукас Виго считался преступником на старой Земле, потом бежал на кораблях Уоллеса Гранта сюда, на Астарот.

– Он не просто считался преступником, – вмешался Джамал. – Он и был им.

– Спорно. – Артур покачал головой. – Виго потребовал, чтобы его и всех несогласных с законами старой Земли прекратили преследовать и дали им землю, где они могли бы спокойно жить.

– Его хотели арестовать за журнальные статьи, – сказала Софи.

– Да, конечно, это так, – подтвердил Артур. – Объединенное правительство старой Земли придумало лозунг, которым прикрывало все свои действия. Каждый из нас ограничен обществом, в котором живет, и каждый из нас превыше этого общества. Виго был с ним не согласен. Он считал, что ни общество, ни государство не имеют никаких прав на свободы отдельных людей. Много писал об этом, и в конце концов его заметили. Тогда его и всех его единомышленников собрали в бельгийском городке на севере Европы. Виго должен был стать единоличным правителем нового свободного государства. Хотя он и считал это государство – тюрьмой.