Линия Горизонта

Помимо кровати в комнате стояло кресло – точно такое, в каком любила проводить время Ясмин Ларина у себя в гостиной. Она устроилась в кресле напротив своего работника – тот молча протянул ей папку для бумаг.

– Превосходно, – прокомментировала она, пролистывая бумаги, предназначенные адвокату. – Ты забрал все? – спросила женщина, вытаскивая бумаги по одной и разрывая каждую из них на мелкие куски. – Самир не узнал тебя?

– Ведь не было никакого письма у адвоката, да? – холодно спросил Саймон.

– Мой мальчик, письмо, конечно же, есть. Когда живешь в одном доме с убийцей, всегда должна быть какая-нибудь страховка…

Ясмин снова принялась кашлять – на бумаги упали крупные капли крови.

– Но письмо в полиции лежит едва ли не со дня суда, – продолжила она, стараясь как можно быстрее избавиться от бумаг, – у надежных людей. Лино такое доверить нельзя – он полностью человек моего мужа. Так Самир узнал тебя?

– Узнал, – коротко бросил Саймон и с нарастающей в голосе злобой продолжил: – Я нагнал его в переулке в трех минутах от дома адвоката. Он сразу же понял, от кого я и что мне нужно. Сказал, что не отдаст бумаги. Тогда я ударил его, повалил на землю и зажал рот рукой.

Говоря это, он поднялся на ноги и стал надвигаться на застывшую в кресле женщину.

– Знаешь, Ясмин, тогда, в доме на Желтой площади, я убил своего соседа, потому что у меня не было денег на еду. Просто-напросто я голодал. Я не помню самого убийства, но я уверен в том, что сделал это.

– Даже не сомневаюсь. – Женщина хищно улыбнулась, разрывая очередной лист бумаги. – Ты человек сильный.

Она выбралась из кресла и подошла к окну – мелкие кусочки бумаги полетели на улицу.

– А ведь мне предлагали работу дворника, но я отказался. Я считал себя выше этого. Думал, что лучше не буду есть, чем мести улицы. Лучше не буду пить даже воду, чем кому-то прислуживать. Но потом постоянный голод взял верх. Я заболел. Я совершенно не помню, как убил его. Соседи вызвали полицию: они услышали шум.

При этих словах Саймон достал карманный нож, которым пользовался, когда работал по дому.

– А потом появилась ты. И спасла меня. И снова предложила мне работу прислуги. Я подумал, что меня испытывают, меня проверяют. Во второй раз я согласился на это унижение – служить другому человеку. Но сегодня, из-за тебя, я снова убил человека.

– Что? – Ясмин, не ожидавшая этого, отшатнулась. – Ты убил Самира?

– А что мне оставалось? Если бы я просто отобрал документы и убежал после того, как Самир меня узнал, он бы пришел за объяснениями и ты бы сдала меня.

– Саймон, я бы никогда этого не сделала… – попыталась оправдаться Ясмин.

– Лжешь! То, что мы с тобой… за спиной твоего мужа, пока его не было дома… для тебя это ничего не значит!

– Саймон!

– Ты могла просто попросить меня забрать эти бумаги, но ты стала угрожать. Я понял, что не могу тебе доверять больше. Никогда не мог. – Взгляд бывшего арестанта стал совершенно безумным. – Если бы этот сержант не схватил меня у тела Самира, я бы убил тебя раньше. Считай это моей местью за…

Он дернул головой, не в силах закончить мысль.

– Я подстрою все так, будто это ты напала на меня из-за бумаг. Я сохранил один из документов, – тут он достал из кармана скомканный листок бумаги, – там написано про передачу станций в собственность рабочим, так-то.

– Да тебе никто не поверит…

– О, тот полицейский… Он подтвердит. Я заплачу ему. Теми же часами хотя бы. Ты подарила мне много всякой ерунды, которая теперь неожиданно ценится.

– Саймон, постой, я отдам тебе часы и письмо… Я сделаю все, что захочешь… – Ясмин попыталась выбежать из комнаты, но бывший арестант перегородил ей дорогу.

– Не в этот…

Внезапно его глаза закатились, и он упал на пол.

На пороге тридцать восьмой комнаты стоял высокий мужчина в сером плаще и серой шляпе.

– Добрый вечер, Ясмин, – поздоровался он, после чего скомандовал стоявшим за его спиной людям в форменных куртках с вышитой красной нитью буквой «А» на груди – Приведите сюда ее мужа.

Ясмин хотела что-то сказать, но бледное лицо мужчины, его тяжелый взгляд будто загипнотизировали ее. Кроме того, за спиной гвардейцев показалось бледное лицо сержанта Кошты. Глаза его были стеклянными.

– Меня зовут Георг, – представился мужчина в плаще и шляпе.

Но женщина словно впала в транс.

– Кто вы? – спросила Ясмин. – Что вы сделали с Саймоном?

– Не важно, его история подошла к концу. Скажите мне лучше вот что – как вы думаете, что такое наш Город?

В одно мгновение ужасы этого дня отступили куда-то, Ясмин успокоилась, выпрямилась и ясным взглядом посмотрела на Георга. Боль в груди утихла.

– Просто Город, мы в нем живем.

– Нет, что он такое по существу? На что похож? Вот хранитель алтаря в Храме и некоторые нищие считают его чистилищем из староземельных религий. А что думаете вы?

– Я… я не знаю, правда. – Женщина опустилась в кресло.

– Так и просидели вы в нем всю свою жизнь, – раздосадованно сказал Георг. – Тогда позвольте еще один вопрос. Если в нашем Городе нет ни одной страховой организации, то, позвольте спросить, откуда же вы вообще знаете, что такое страховка?