Линия фронта

Фон Шлегель не смог отстоять перед Гитлером свой план. Он возвратился в армию, придавленный немилостью фюрера. И он, и его штабники разделяли оценку сложившейся на Восточном фронте обстановки и прогнозы вышестоящих инстанций на ближайшую кампанию. По правде говоря, лично фон Шлегель имел кой-какие опасения: ему не нравились, например, отдельные симптомы в поведении русских, но он подавлял голос сомнения; его по-военному дисциплинированный ум заставил принять установившуюся в верхах версию — тем более что ее придерживался сам фюрер, — и утвердиться в мысли, что летнее наступление русских — а оно будет, его все ждали — произойдет значительно южнее, не захватит группу армий «Центр». Как говорят у русских, пронесет. Да и в конце концов — он солдат…

Днем генерал еще раз затребовал доклад о положении на подвластной ему территории. Доклад этот был составлен не без участия представителей местных властей, кажется «Центральной Рады Белоруссии» — по крайней мере так излагал переводчик, — и в копии был отправлен в ставку фюрера еще до поездки Шлегеля в Берлин. Листая сейчас доклад, он вновь остро пережил безрезультатность своей поездки и унижение. Да, да, именно ради борьбы с бандитами вынужден был старый солдат измышлять фантастические прожекты и расходовать энергию, достойную лучшего применения. Конечно, он старался смотреть на доклад уравновешенно, он не мог позволить себе легкомысленные эмоции. Но многое в докладе должно вызывать невеселые мысли, и в ставке обязаны были вчитаться в эти сообщения. За три года на территории Белоруссии разрушено большинство промышленных предприятий и все электростанции, не осталось школ и театров, зато действуют почти двести крупных партизанских отрядов! Они контролируют больше половины занятой вермахтом территории и представляют там Советскую власть; у них бессчетное число комитетов партий и молодежных организаций; у них там аэродромы и живая поддержка из Москвы; они засыпали листовками даже самые глухие и отдаленные селения. После этого стоит ли удивляться, что военное формирование «Белорусская краевая оборона» существует только на бумаге!.. Конечно, он солдат, но оглянуться никогда не мешает. Не мешает, особенно если за спиной расположен партизанский отряд во главе с этим одноруким комиссаром! Удивительно, откуда возник комиссар? Ведь русские ликвидировали институт комиссаров еще в сорок втором году. А что же однорукий? Чего он хотел, отсиживаясь в своем непролазном болоте? Во всяком случае, этот красный комиссар изрядно напачкал генералу от инфантерии… Пора с ним кончать, пора решительно кончать с лесными бродягами!

Размышляя о неуловимом коммунистическом фанатике, генерал невольно отдалился в те свежие еще времена, когда он наблюдал в родной Германии волнения, связанные с действиями национал-социалистов, которых многие принимали тогда за подлинных революционеров. Факельные шествия, всеобщий подъем, парады — все это взвинчивало националистические страсти, вызывало массовый психоз, потом «Хайль!» и костры из книг…

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

С рассветом на излучине реки пшикнула брошенная из немецкого окопа ракета. К берегу полз раненый сапер — он тащил скобы к мосту; он медленно подтягивал перебитую ногу, выгребая для упора ямки в песке, ставил в них локти и подавался на четверть. Он не стонал, а только беззвучно, сам себя не слыша, всхлипывал от обиды: ногу перешибло осколком одного-единственного за всю ночь снаряда, упавшего близ берега.