Лингвист

Андрей удивленно на меня посмотрел, словно пытаясь разобрать вопрос в сказанном мной слове.

– Далеко? Аргументы? – произнес Андрей.

Я выставил перед собой ладонь и растопырил пальцы.

– Ладонь, – спокойной произнес я, наблюдая за реакцией.

По всем канонам общения, Андрей должен был сделать то же самое и что-то сказать, но он лишь удивился и произнес:

– Деталь акробата, – таким тоном, словно решил просто уточнить.

Интересный тезаурус, подумал я и не опуская руки, дабы не давать знак людям за стеклом, принялся обдумывать свой следующий шаг.

– Я Женя, ты кто? – жестикулируя в манере Сергея, попытался я начать диалог.

– Факел ракеты, там оранжевая ночь, – устало объяснил Андрей, словно он уже порядком устал от всех этих непонятных вопросов.

– Факел? – решил я поиграть в ассоциации, в надежде выйти на замкнутый круг и разобрать хоть что-то.

– Головой однажды рожденный ящерицей, считает аргументы явно против актуальных лакированных крыс остальных, – пояснял он так, как я бы объяснял ребенку почему ветер дует.

– Ты из космоса?

– Нужно еще тренироваться, – высказал он впервые логичную фразу и мне это понравилось.

– Откуда ты? – продолжал я задавать похожие вопросы, стараясь собрать побольше повторных ответов для анализа.

Андрей задумался, словно я попросил описать его квантовую природу света пятикласснику, да еще и не используя глаголов.

– Некоторая еда отражает те самые юные дикие атомы, – произнес Андрей и снова погрузился в раздумья, а затем махнул рукой, словно это было неважно и добавил: – Даже аморфные луны, еще как откровенны.

Я смотрел на него и понимал, что ничего не понимаю. Его фразы несли какие-то осколки смысла, но эти осколки никак не складывались у меня в общую картину. Повторы ничего не давали, а лишь запутывали меня еще больше. Сам того не замечая, я положил обе руки на стол и мне тут же напомнили, что я не на званном обеде и стоит следить за своими руками:

– Евгений, у вас все хорошо? – Беспокойно спросила Елена и я медленно кивнул. – Вы продолжаете? – и я повторил жест.

– Зачем мы здесь? – громко произнес я, дабы исключить сомнения у наблюдателей.

– Ямы такой удручающей расы изменяют стиль творца. Мои настоящие единомышленники пройдут рассветом. Организуйте систему теплой обороны, иллюзия нашего танца есть ранний естественный сон настоящего обозрения, – произнес Андрей на одном дыхании и в растерянности развел руки.

– Он что, нам угрожает? – заговорил суфлер голосом Михаила. – Уточните этот момент, если получится.

Я стал быстро соображать, как можно спросить такое, не угрожая в ответ, но лучше, чем спросить напрямую ничего не приходило в голову.

– Опасность? Нам что-то угрожает?

– Начало есть там… – быстро ответил Андрей и немного подумав добавил. – Яркий естественный диссонанс, и не свойственна таким великим единицам наивного незнания… – Андрей запнулся и принялся теребить пальцами воздух, словно подбирая нужное слово, но потом махнул рукой и продолжил. – Положительно у тебя есть шершавый ершик, с такой внешней едой надо напильник и кулак.

Что он несет, почему у меня не складывается в голове смысл? Если он обычный сумасшедший, то это просто ошибка его мозга, он хочет сказать одно слово, а произносит другое. Но слишком уж богатый словарный запас для такого проявления, впрочем, тут Елене должно быть виднее.

Но если это не псих, если он действительно пытается нам что-то сказать, то мы просто не так его слышим. Будет чертовски обидно, если мы вышли на контакт с иной цивилизацией, и оказались неспособны понять друг друга. Что, если сама суть формирования смысла у нас различна и наши слова для них звучат таким же набором ничего не значащих слов?

Соображай, Женя, думай, надо подойти ближе к сути, он всегда говорит длинными фразами, что, если малое количество слов просто не складывается у него в какой-то осознанный смысл?

– Мы рады приветствовать вас, позвольте нам узнать в чем основная причина вашего состояния? Вам комфортно находиться здесь и сейчас?

Андрей наморщил лоб и задумался, будто его попросили вспомнить и процитировать Евгения Онегина, на его лице эмоции сменяли друг друга, а еще он слегка покачивал головой, словно напевал про себя какую-то песню. В конце концов он глубоко вздохнул, пристально посмотрел мне в глаза и начал говорить таким тоном, словно сообщал очевидные вещи:

– Мы не ели лишних улиц, чарка шершней еще чаще ездить может. Больше… – Андрей опять смутился, словно хотел сказать что-то неприличное, а затем скривился как от лимона и продолжил. – Иной лось окликнул друга разумным утюгом, говоря из многих историй хотя полет усталых глаголов: ангина, лилии, импульсы.

В этот момент случилось именно то, о чем предупреждал меня Сергей, я вдруг почувствовал Андрея, я увидел в нем человека, существо разумное у которого была жизнь, были какие-то дела. Он учился в школе был чьим-то сыном и возможно влюблялся в девочек, он настоящий и не прикидывается.

Мне стало страшно. Пока воспринимаешь собеседника как подопытного кролика, у которого есть руки и ноги, но не видишь за ним человека, все воспринимается намного проще.